– Тщеславная ведьма, ты видела тела своих родителей? Моя ручная работа прекрасна.

Что случилось с ее родителями?

– От меня тебе не пиршествовать, Гекса. Я чувствую только ненависть.

– Невелика потеря. Я достаточно напиталась от этого оборотня и теперь сильна, как никогда. Ты уверена, что хочешь биться со мной? Когда я заберу твою силу, то снова стану богиней.

– Когда я заберу твою, то стану колдуньей, – возразила Марикета уверенно и храбро.

– Ты не представляешь, детка, с чем играешь. Но сегодня я преподам тебе последний урок.

Гекса наконец начала сбрасывать с себя чужую личину, как змея старую кожу. Окна взорвались осколками стекол, и внутрь с завыванием ворвался ветер, поднимая шторы и раскидывая по полу мебель. Сорванные со стен картины летали, как диски.

Ее истинный облик был ужасен. Белки ее глаз почернели, а зрачки зажглись желтым огнем. Восковая кожа приобрела землистый оттенок. Ростом под два с половиной метра, она отрастила когти длиною с палец.

Рядом с ней Марикета казалась такой маленькой и хрупкой, с летающими от ветра волосами, но старалась держаться прямо.

Гекса подняла руки, у Марикеты расширились глаза. Раскрыв ладони, она метнула стол наперерез лучу Гексы, пока он не успел ее поразить. Древесина рассыпалась в пыль.

Последовали две другие вспышки света. От одного пучка света Мари увильнула, вытянувшись на носочках и выгнув спину. Но второй ее достал и, крутя, ударил о стену.

Инстинкт подсказывал Бауэну, что он должен защитить свое, но он не мог вмешаться.

От следующего луча Марикета пошатнулась. Она делалась медлительнее и слабее. Наконец нырнула за стену, напротив того места, где стоял обездвиженный Бауэн. Сползла на пол в углу, нервно сглотнув, выглянула из-за края стены и тут же крепко зажмурилась от внезапного взрыва у самого лица. Откинув назад голову, уставилась в потолок. Он почти слышал, как она шепотом ругалась:

– Черт, черт, черт.

«Беги!» Он хотел, чтобы Марикета спасалась. Но вместо того чтобы побежать, она сконцентрировала в ладонях магию. Потом, словно примеряясь, высунулась из-за угла… и направила луч в колдунью.

Гексу отшвырнуло на другой конец комнаты.

Подняв брови, Марикета бросила взгляд на свои ладони в перчатках.

Колдунья завизжала от боли и ярости. Вокруг нее закружился вихрь дыма, становясь, все гуще и гуще, пока и вовсе не скрыл ее из глаз. Марикета встала и пересекла комнату, чтобы посмотреть на нее поближе. Ее глаза лихорадочно блестели. Казалось, что сейчас она последует за своим врагом в дымное марево.

«Не ходи туда! Не ходи…»

Наконец Бауэну удалось прорычать ей предупреждение. У границы вихря Марикета оглянулась на него. Но вряд ли увидела. Из дыма выползла жуткая рука и сомкнулась вокруг ее головы. На лоб Марикеты опустились железными прутьями клетки длинные когти. Чтобы его успокоить, Марикета приложила к алым губам указательный палец. Потом улыбнулась и исчезла в круговороте.

Он боролся с невидимыми путами изо всех сил. Руки свободны. Нужно было последовать за ней туда, внутрь. От дыма он задыхался. Внутри вдруг вспыхнул ослепительный свет.

И из вихря вылетела Гекса. За ней – Марикета, не касаясь ногами земли. Такой он ее еще никогда не видел. Убийца, готовящийся к аннигиляции.

Поднятыми вверх зеркальными ладонями Марикета бомбардировала Гексу лучами. Бауэн видел, как напряглась шея колдуньи, слышал, как затрещали кости ее черепа. С диким криком она метала в Марикету яростные снопы света, но они не приносили ведьме вреда.

– Давай еще, Гекса, – усмехнулась Марикета. – Я что-то ничего не чувствую.

«Оторви ей голову! Ну же!»

Словно услышав его смятенные мысли, Гекса переключила внимание на Бауэна и, подняв голову, направила световой пучок в его сторону.

Его словно ударили в грудь тараном так, что захрустели кости.

Воспользовавшись секундным замешательством Мари, Гекса ухватилась за ее лучи и, потянув, дернула Мари на себя, как привязанный за резинку мячик, потом отшвырнула прочь, послав в полет.

Мари рухнула на спину с такой сокрушительной силой, что из ее рта брызнула кровь. Распростертая на спине, все же попыталась атаковать. Но Гекса сумела связать ее исходящую магию.

– Оставайся внизу, детка, – сказала Гекса, поднимаясь во весь свой гигантский рост, чтобы нанести Мари завершающий удар. – Твой отец и столько не продержался. А, замораживая твою мать, я и вовсе зевала.

Возвышаясь над ней, Гекса концентрировала магию в глазах, руках, во рту. Концентрировала… концентрировала. Намереваясь использовать все, что имела, чтобы покончить с этим и обратить Мари в прах.

Королева Фальшивых лиц все еще была сильна. Близился смертельный удар.

Закашлявшись кровью, Мари повернула голову, чтобы увидеть Бауэна в последний раз…

Одна нога у него была сломана, и из джинсов торчала кость. Из груди шла кровь, расплывалась пятном на рубашке и стекала на пол, где уже образовалась лужа. Но он продолжал рваться к ней.

В этот миг Мари вдруг поняла, почему люди сражались даже тогда, когда не надеялись на победу. Потому что если чего-то хочешь всем сердцем, то не можешь за это не сражаться.

Мари будет драться.

Зеркало, из которого она вошла сюда, лежало на полу между ней и Бауэном. Она встретилась с ним глазами и украдкой открыла одну ладонь, направив на зеркало. Придвинув его к себе, она, возможно, изменит угол. Стиснув зубы, он рванулся к зеркалу и подтолкнул к ней по деревянному полу, чтобы у нее хватило силы подтянуть его ближе.

Гекса прищурилась и с диким криком выпустила свою силу. В последнюю секунду Мари успела поставить зеркало вертикально, спрятавшись за ним, как воин за щитом от огня дракона.

Луч отразился и поразил Гексу ее же собственной сокрушительной силой.

«Как горячо… держись… борись!»

Вопли Гексы пронзили ночь, повторяясь многократным эхом. Крутясь вокруг Мари, энергия луча вонзилась в пол, как отбойный молоток. Вверх взмыл фонтан из деревянных осколков и щепок, впиваясь в потолок.

Нужно только продержаться чуть дольше, чем может она.

Крики Гексы становились все тише.

«Держись…»

Бауэн видел, как тело Гексы рвется изнутри, покрываясь многочисленными свищами и трещинами. Сжимая от боли, пальцы с длинными когтями, она начала преображаться, и над ней замелькали тысячи образов.

Среди них Бауэн заметил ведьму в черном палантине с черными, как вороново крыло, волосами.

Затем… в ней вспыхнул свет и испепелил ее.

Взорвавшись, как атомная бомба, вверх взмыл сгусток энергии. Силой взрыва снесло крышу, вмиг превратившуюся в пепел. Посыпались искры, и рухнули, содрогнувшись, стены.