— Очень даже захватило. Я вся промокла. Трагетто не работало, пришлось идти в обход, через мост.

— До чего тебе не повезло!

— Сильнее, чем ты думаешь, — сообщила я. — Квартирная хозяйка была очень заботлива, помогала мне снять мокрую одежду — а потом увидела мой живот и пришла в ярость. Обвинила меня в том, что я падшая женщина, и сказала, что хочет, чтобы я немедленно убралась.

— Дио мио! — воскликнул Лео. — Но все же это не так уж плохо, правда? Когда ты будешь готовиться к появлению малыша, тебе в любом случае захочется жить отдельно.

По правде сказать, я пока что не позволяла себе особенно серьезно об этом задумываться. Где я буду рожать — дома, в больнице? И что будет с ребенком, если вопрос с усыновлением к тому времени уже решится? Его сразу же заберут у меня?

— Не беспокойся. — Лео переложил зонтик в другую руку и обнял меня за талию. — Я найду тебе хорошее жилье. Место, где ты будешь счастлива.

— Это будет замечательно, — сказала я.

— Дай мне на это день-другой, и все решится.

Он остановился перед довольно роскошной с виду тратторией и провел меня внутрь. Там мы съели спагетти под соусом из моллюсков, по телячьему эскалопу и бисквит в горячем шоколадном соусе на десерт. Я проглотила все до последней крошки, сообразив, что в последние двадцать четыре часа почти ничего не ела. Приятно будет самой себе готовить, думалось мне. Я смогу есть то, что захочу, полезную питательную пишу, как и советовал доктор.

Возвращаясь в академию на послеобеденные занятия, я чувствовала себя бодрой и полной надежд.

Генри подошел и сел со мной рядом.

— Я видел тебя с мужчиной, — проговорил он. — Это просто друг?

— Просто друг, — подтвердила я. Улыбнулась и поддразнила: — А ты что, ревнуешь?

Он вдруг вспыхнул, и я сообразила, что могла попасть в яблочко. Вот это неожиданность!.. Он же моложе меня лет на шесть, и я ничем его не поощряла. Хотя, как мне стало ясно в тот же миг, может быть, и поощряла. Я искала его общества во время прогулок и обедов, любила проводить вместе выходные, главным образом потому, что он вел себя дружелюбно, говорил со мной по-английски, и с ним было безопасно.

А теперь я не знала, что и сказать.

— Тебе нужно найти милую итальянку своего возраста, — сказала я.

— Ты так говоришь, будто мне в бабушки годишься. Не такая уж большая у нас разница. Мне двадцать четыре, а тебе?

— Тридцать, — сообщила я. — Я почти что дама средних лет.

— Неважно. Я считаю, что ты красивая. И добрая. Мне это нравится.

Ну надо же! И как мне сказать ему правду? Она же его уничтожит. Похоже, вся моя жизнь превратилась в минное поле, а все потому, что я не хочу причинить кому-нибудь боль.

13 декабря

Лео встретил меня в обеденное время, чтобы сообщить, что нашел мне идеальную квартиру.

— Она здесь, в Дорсодуро, — объяснил он, — так что тебе не придется переходить этот чертов мост во время дождя и ветра. А еще она далеко от тех мест, где могут повстречаться мои родственники. И очень симпатичная. Тебе понравится.

Он повел меня от академии к противоположному краю острова. Пока мы шли, я с удивлением увидела перед некоторыми домами солому — в небольшом количестве, кое-где на пороге, кое-где в корзинках.

— Эта солома как-то защищает от аква альта? — спросила я, вызвав тем самым смех Лео.

— Она для ослика святой Лучии, — объяснил он.

— Что? — Почему все, что творится в этом городе, так меня удивляет?

— Сегодня день святой Лучии. Важный для нас день, потому что ее мощи хранятся в местной церкви. Маленькие дети верят, что она приносит подарки, потому оставляют солому для ее ослика. И еще у нас есть особое блюдо из пасты, которая готовится только сегодня. — Он помолчал. — Понимаешь, мы тут очень привержены традициям. Мы любим наших святых.

— А ты лично? Ты тоже любишь своих святых?

— Конечно, — подтвердил Лео. — Кто еще будет говорить с Богом от нашего имени?

Я ничего не сказала, но поняла, что, наверно, никогда не пойму венецианцев. Когда мы вышли на набережную под названием Дзаттере, нас встретил сильный, холодный ветер. Мне ясно вспомнился мост из барж, тянущийся к Джудекке. Но сейчас широкий променад был почти пуст. Мы повернули налево и прошли мимо внушительной церкви.

— Иезуитский храм, — сказал Лео. — Они все делают великолепно. И не тратят ни гроша зря.

Наконец мы подошли почти к самой оконечности острова, и Лео остановился перед высоким, довольно большим желтым зданием с синими ставнями.

— Здесь? — спросила я, глядя на три мраморные ступени к входной двери с молотком в виде львиной головы. — Кто тут живет?

— В данный момент никто, — ответил он. — Этот дом принадлежит нашей семье. На нижних этажах разные конторы, но сейчас они мало используются, потому что мы перенесли почти всю нашу деятельность в портовые склады. Но заходи же! Позволь мне все тебе показать.

Он вытащил большой ключ и открыл входную дверь. Мы шагнули в полумрак вестибюля, освещенного лишь световым люком на высоте нескольких этажей, отчего создавалось впечатление, будто дело происходит в аквариуме. Изгибаясь, тянулась вверх мраморная лестница. Лео двинулся по ней. Следующие пролеты оказались сделаны из обычного дерева и поэтому выглядели не настолько внушительными.

— Жаль, что тут столько лестниц, — сказал Лео, — зато у тебя будет полная приватность.

Мы остановились в темноте, и он пошарил по стенам в поисках выключателя. Загорелся свет, и я увидела лестничную площадку с несколькими дверями. Лео открыл одну из них, которая, если судить по виду, вела в какой-нибудь чулан.

— Видишь? — сказал он, входя в комнатушку, заваленную всяким хламом, и открывая новую дверь в ее задней части, — Этот дом построили в старые времена, когда процветала контрабанда и людям периодически нужно было взять и исчезнуть. В городе несколько таких тайных квартир. Большинство решит, что эта дверь просто ведет на крышу, потому что на ней так написано. Идем.

И он начал подниматься по четвертой лестнице, которая оказалась очень узкой. Она закончилась, мы очутились в большой комнате, и я ахнула. Из окна открывался великолепный вид на Джудекку, остров Сан-Джорджо-Маджоре и даже на бассейн Святого Марка.

— Нравится? — спросил Лео, явно довольный выражением, которое появилось у меня на лице.

— Просто потрясающе!

— Смотри, тут ванная и кухонька, а сзади спальня. Вот насчет кровати не уверен. Может, ею не пользовались с незапамятных времен. Но я распоряжусь, чтобы привезли новую. — Он открыл другую дверь, и я увидела крошечную спаленку, где помещались лишь кровать и комод. — Если понадобится еще какая-то мебель, ее тебе тоже доставят, — сказал он, возвращаясь в главную комнату. — Не знаю, достаточно ли тепло будет в спальне. Тут есть печка, но для нее понадобится уголь.