– И ты не знаешь, что значит такой наряд? – недоверчиво смотрел он.

– Я маглор, а не дроу, не забывай, пожалуйста. И живу тут слишком мало, чтобы знать все обычаи.

– Это наряд невесты, – сквозь зубы проскрежетал он, – и значит, уже на закате будет совершен обряд.

– Даверлис, – сразу поняв, кто именно так торопится выдать замуж бедную девочку, укоризненно покачал я головой, – прекрати ее хоронить! До заката еще несколько часов, и за это время можно сто раз расстроить эту свадьбу. Не забывай, теперь тебе помогает маглор.

– Маглор, конечно, сильный противник, – безнадежно ухмыльнулся он, – но не в этом случае. Столичный дом Рведеса ди Гиртез защищен не хуже, чем дом Унгердса. Кроме того, покои женщин находятся на третьем этаже, и вход на единственную лестницу все время охраняет кто-то из боевых магов.

– Но ходят же там слуги, повара, гости?

– Гостей в домах дроу никогда не пускают никуда, кроме первого этажа и кабинета хозяина, – помотал головой Даверлис, – а на слугах, как и на прочих домочадцах, стоят опознавательные руны.

– Объясни мне подробнее, что это такое, – насторожился я, припомнив синие знаки на лбу магистра.

– Главы старших домов пишут особым составом руны дома всем, кто имеет право находиться в доме. По ним защита и маги отличают своих, а на пробравшегося в дом чужака сразу среагируют.

– Эти руны – такие синие знаки на лбу? – вспомнились мне письмена на лице личного мага повелителя, и дроу почему-то удивился.

– Ты видел на ком-то синие знаки?!

– На Гуранде. – Мне и в голову не приходило, что их видят далеко не все. – Когда он злится, у него появляется на лбу надпись. Но я считал, что это защитные знаки. А почему ты удивился?

– Считается, что их могут рассмотреть только сильнейшие маги своего дома, – задумчиво рассматривал меня подопечный, – но это ничего не меняет. Тебя никто не пустит дальше гостиной.

– А тебя?

– Меня даже в дом не впустят. Я теперь для них чужак. – Даверлис постарался произнести это равнодушно, но я все равно уловил горечь и боль, прозвучавшие в его голосе.

Однако успокаивать дроу или обещать, что в моем доме ему будет не хуже, и не подумал. Он не ребенок, а взрослый мужчина и маг и должен был понимать, на что идет, когда задумывал свою авантюру. Да и не было у меня времени на успокоительные речи.

– А кто из слуг или женщин находится сейчас возле твоей сестры?

– Никого. Невеста собирается на свадьбу в одиночестве. Это последние часы, когда девушка принадлежит только себе, и до заката никто не имеет права ей мешать.

– Какой гуманный закон, – восхитился я, – а если ей совершенно не нравится жених и она решит… допустим, выпить яд.

– Спасут и накажут, – покачал он головой, – да и не может быть, чтобы Сейн не уговорили. Хотя… могу представить, какие доводы ей приводили.

– Я тоже, – свирепея, рыкнул я, – и потому сейчас мы будем ее спасать. Покажи мне сестру еще раз, я должен внимательно все рассмотреть.

– Иридос… – Голос дроу дрогнул, и в его глазах что-то блеснуло, – ты не представляешь… как я тебе благодарен за это намерение. Но за Сейн сейчас действительно следят, как за самым опасным преступником.

– Что, через глазки?

– Нет, через шары.

– Не переживай… это не самая большая проблема. Показывай сестру и будем придумывать план.

Через десять минут я рассмотрел во всех подробностях и невесту, и ее громоздкий наряд, и увешивающие ее украшения. Потом будет поздно что-то исправлять. В моей голове постепенно начал складываться план, и необходимо было только уточнить кое-какие детали.

– Даверлис, а если кто-то откроет из дома Гиртез портал, сможет кто-нибудь из магов проследить его направление?!

– Старшие магистры дома Сартено смогут. Еще повелитель, сам Рведес и его старший сын.

– Отлично, – обрадовался я, схватил дроу за руку и перенес нас с ним в тот лесок, что находился неподалеку от имения Ратилоса.

Мне помнилось, что, пока мы там находились, где-то неподалеку следилка наткнулась на логово лесной нечисти. А они всегда дружили с оборотнями, и значит, можно попробовать договориться. Использовать во второй раз фокус с птичками мне очень не хочется, да и трудно скопировать ауру дроу на птичке.

– Где мы? – озираясь по сторонам, еле слышным шепотом произнес дроу, и я мысленно похвалил его за осторожность.

– В лесу… мне нужны древни.

Следилка скользила под старым, трухлявым пнем, где в прошлый раз я обнаружил нечисть, но логово было пусто. Хотя щит ощущал присутствие нечисти где-то поблизости.

– А зачем тебе древни, маг? – неприятным голосом вдруг проскрипело соседнее дерево.

– Я не только маг, – вызывая защитную шкуру, признался я, – а еще и оборотень. И хочу предложить сделку.

– Какую? – Древни всегда отличались жадностью и неуемным любопытством.

– Вы мне помогаете пошутить над одним дроу, а я помогаю вам.

– А что ты можешь? – заинтересованно уставилась на меня высунувшаяся из дупла зеленовато-призрачная мордочка.

– Сделать что-нибудь… – задумался я, перебирая в памяти, что можно им предложить. Древни обладают слабой магией иллюзии и почти столь же малой – внушения, но вот созидание им недоступно. – Например, надежный дом, или земляничную поляну или украшения из змеевика.

– А остров поднять можешь? – с жадной надеждой уставился древень.

– Откуда поднять?!

– Из болотца. Мы остров заняли, а кикиморы его утопили. А тут плохо… на ветру живем. – Голосок древня стал тонким и жалобным.

– Идем, посмотрим, – предложил я, и древень обрадованно выскользнул из дерева.

Болото лежало примерно в лиге от логова древней, в противоположной имению Ратилоса стороне.

Очень скоро оказалось, что к нему не вело никаких троп, или они были где-то в другой стороне. Древень вел нас напрямик через кусты, завалы и заросли крапивы, однако я вовсе не желал тратить драгоценное время на то, чтоб продираться через эти дикие дебри. Заклинание ровной тропы моментально раздвигало перед нами любые заросли и, хотя тянуло довольно много магии, избавляло от знакомства с колючками, пеньками и сухими сучьями.

– Ты маг! – Подозрительно прошипел древень через несколько десятков шагов. – Обманул!

– Ничего подобного, – яростно возмутился я, пряча человеческую кожу, – смотри!

– Дракон… – На несколько секунд нечисть превратилась в призрачный кустик, на котором вместо ягод поблескивало несколько пар любопытных глазок.

– А ты старший, – любознательно рассматривал его я, – и всех собрал в себя.