И вот теперь наши кузины стороной обходят жардана, который обескуражен новым для себя состоянием и не знает, как себя держать с Ваюни, с мамой, с бабушками и прабабушкой. Кузин понять можно — Ваюни порой становится хуже браходуба, стоит кому-то из них оказаться рядом в ее жарданом, а вот понять поведение сестры совершенно невозможно — демонстрация того, что она и жардан являются Истинным пламенем, не смягчило сестру, а наоборот сделала более агрессивной, поэтому робкие ухаживания жардана она обрубает со скоростью стрижа на излете, хотя, потом сама же раскаивается, но сделать хоть шаг навстречу не желает. Она тоже в растерянности.

И мы в растерянности, потому что помимо этого явления, к которому никто не был подготовлен в принципе, нас отчетливо пугает своей близостью грядущее шестнадцатилетие сестры. После меня, когда мое шестнадцатилетие было попросту проигнорировано, с младшими кузинами такую оплошность никто из старших не допустил и ритуал родства произвели за несколько лун до назначенной даты. Но у кузин среди телохранителей не нашлось Истинного пламени, а вот что делать с Ваюни и Кевором? Как поведет себя их истинность, если провести обряд?

А не проводить опасно. Для Ваюни. Для жардана. Для всех остальных телохранителей, потому что жардан оказался тот еще ревнивец: стоит только кому-то из его подчиненных хоть в полглаза посмотреть на сестренку, как его тут же отправляют в дозор, или на разведку, или на охрану условной границы. В общем, в нашем лагере телохранители встречаются или спящие, или внутри сети, которой мы все еще перемещаемся между порталами, чтобы не потеряться и не исчезнуть в другом мире.

В общем, у нас есть еще несколько лун между порталами, чтобы осуществить свой грандиозный, колоссальный, невероятный план по возвращению нас в Арх-Руа.

Осталось только совсем немного — чтобы все точки соединились в одном месте.

Глава 28. Проблемы маленькой Юни.

Осталось только совсем немного — чтобы все точки соединились в одном месте…

Я оставила детей их матерям — пусть воспитывают. Там, кстати, ор поднялся, что горы грозились снова рухнуть в бездну вопреки стараниям нашего гостеприимного пространства сделать горы как можно выше и скалистей, словно мы драконы и любим эти их соревнования, кто выше и быстрее заберется на вершину.

А мама и тетя Ллой даже купол воздвигли шумоподавляющий, чтобы никто не вмешивался в воспитательный процесс, особенно бабушки. Но я бы не сильно жалела мелких, потому что мама и тетя сейчас пошумят, а через терцию уже начнут поливать своих детенышей жаркими слезами, что вот они такие бедненьки, что едва не стали обедом браходуба. Перегибают, в общем, они в противоположные стороны.

А я отправилась на урок. Именно от урока меня отвлекли крики кузенов, что Ясор нуждается в помощи.

Урок у меня проходит немного непривычно. Я создаю две иллюзии: себя в виде человека и одного из древних королей Арх-Руа, про которых достоверно известны все их черты характера. По заданию прабабушки мне необходимо добиться, чтобы король получился максимально достоверным. А потом король должен провести для меня урок (этикета, политики, танцев — всего понемногу), и все это в присущей ему манере общения.

Сегодня мне достался на удивление вредный король Курилим, пятый или шестой — не помню — характер у которого был даже по рассказам очевидцев и мемуарам просто до зубного скрежета противный. Согласно истории, король Курилим не довел до конца ни одни переговоры, которые вел с соседними Куар-Арх, Дижном и Муолив. Никто не выдерживал его поистине маниакальную дотошность.

— В данном виде танца, — нудил мой фантом-король, — девушка должна отстоять от партнера на полную ладонь, которую необходимо поставить горизонтально земле на уровне самой выпуклой части тела девушки. Полную ладонь, а не четыре пальца, принцесса Арх-Руа. И вы опять опустили ладонь на уровень груди, когда у вас самая выпирающая часть — это нос!

— Боюсь, прабабушка тебе не засчитает этот урок, — раздалось совсем рядом и на мою «поляну», огороженную ото всех валунами и папоротником, вышла Ваюни.

С тех пор, как сестренка выплеснула свою магию, от нее довольно сильно фонило энергией стихий, которые ей не удалось обуздать в тот момент, так что удивительно, что я не почувствовала ее приближение раньше — наверное, сильно вжилась в урок.

— Почему же не засчитает? — я понимала, что сестра, скорее всего права, но не могла понять, где же я допустила ошибку, поэтому злилась и была немного груба и не сдержана. — С чего ты взяла?

— С того, что король Курилим, каким бы противным не был, никогда не допускал подобного неуважения к женщинам, будь им пятьдесят, пять или двадцать, — хмыкнула сестренка, которая про королей знала исключительно из изложения прабабушки — раньше просто ей были эти рассказы не интересны, а сейчас с книгами у нас, мягко говоря, не очень… — А твоя последняя фраза так и пышет сарказмом.

Вынуждена признать, но моя сестра права — я опять обошла вниманием одну из черт характера, заменив ее своим специфическим чувством юмора. Ох, как же я устала от подобных уроков, которые, по мнению прабабушки, должны мне заменить живое общение, умение распознавать человеческие эмоции и подноготную их поступков. Ну и научить меня сдерживать эмоции, а то по возвращении в Арх-Руа я поражу всех своим словарным запасом ругательств, умением решать конфликты ударом хвоста и редким явлением юмора, который скорее убьет, чем сгладит углы и шероховатости. В общем, я должна научиться демонстрировать принцессу, а дикого дроха прятать глубоко внутри.

— А ты почему не на уроке? — подозрительно что-то — сестра здесь, хотя уже давно от всех отгородилась какими-то агрессивными взбрыкиваниями, словно она молодая лошадь, впервые попавшая под седло: хрипит, фырчит, того и гляди начнет на бок заваливаться или круп кверху подкидывать, чтобы сбросить лишнее надоедливое нечто.

— Да после того, как ты приволокла мелких и еще одного браходуба, у всех появились дела, а мне что-то одной не хочется заниматься, — по глазам, по голосу, преувеличенно безразличным, понимаю, что все не просто так, и сестра пришла по делу.

Жду, разглядываю, нахожу новые черты. Впервые смотрю на Юни как на взрослую, хотя еще утром отчитывала ее наравне с теми же мелкими.

Она красивая, тонкая, изящная, чешуя нежного сиреневого цвета, а глаза насыщенные, лиловые, и взгляд такой уже не детский.

Ваенора… Ваюни… Когда она перестала быть маленькой Ваюни и стала нежной трепетной Юни? Когда она успела вырасти? Мама порой говорит про нее, что дочка совсем взрослая, но, кажется, сама