Позднее он часто бывал в Нью-Йорке. Мало кому известные американские монархисты, которые, по крайней мере в тридцатые годы, имели собственную партию, рассчитывали сделать Фольке Бернадота своим претендентом на трон. Похоже, сам он воспринял эту идею спокойно — не дурак ведь. Как зять мультимиллионера он пытал счастья в разном бизнесе, «но без особого успеха». Благодушно комментировали, что прибыльный бизнес — не сильная его сторона. Сильной же стороной была скорее общественная деятельность, создающая настрой доброй воли и прокладывающая путь другим. Он намеревался начать в банковской фирме Ивара Крюгера, однако самоубийство шведского финансового магната разрушило этот план — к счастью для Фольке Бернадота. Вместо этого он занялся организацией шведского павильона на Всемирной выставке в Нью-Йорке в 1939 году. По натуре типичный скаут, он, невзирая на пресловутую нехватку практических задатков, всегда был в первых рядах и брался за любое дело, будь то на кухне в скаутском лагере или где-нибудь еще, когда многие бы брезгливо ретировались. Он председательствовал в Союзе скаутов и в Обществе поощрения плавания, и существуют фотографии, где он в полной кавалерийской форме, включая ботфорты, венчает лаврами мокрых победителей заплыва, одетых в одни плавки. Зрелище, мягко говоря, странное, хотя по тем временам, может, и нет. Кроме того, он был председателем центральной исполнительной комиссии стрелкового движения, а вершиной его «королевских занятий» явилось то, что он стал преемником принца Карла на посту председателя Красного Креста.

Заядлый курильщик, не очень-то сильный физически, граф Бернадот прошел через множество суровых испытаний, каким его подвергал Создатель. Снова и снова у него случались желудочные кровотечения, вызванные, как позднее рассказывала его жена, вовсе не язвой и прекратившиеся, едва только выяснилось, что речь идет об авитаминозе; правда, задним числом она, пожалуй, преувеличила, поскольку болезнь, какова бы она ни была, мучила его до последнего дня. В тридцатые годы они с женой потеряли двух маленьких детей: старший, Густав, умер в 1936-м, всего шести лет от роду, а третий по старшинству, Фредрик (р. 1934), прожил лишь шесть месяцев. Хотя у супругов осталось два сына — Фольке (р. 1931) и Бертиль (р. 1935), — трагические испытания способствовали тому, что привитая в детстве религиозность у Фольке Бернадота резко усилилась. В поездках у него в багаже, может, лежал и какой-нибудь детективный роман, а вот Библия была непременно.

Трагическая смерть окружила его ореолом святости, все время говорили о «жизни на службе гуманизму» и проч. Его жена и та протестовала, указывая, что он лишь последние шесть-семь лет «посвящал свою жизнь человечеству». Во время войны, кстати говоря, в одной из речей 1942 года он сослался на классический роман Вильгельма Муберга о фермерском восстании «Ночной гонец», направленный против нацистов. В пятьдесят лет он начал работу, которая разом подняла его деятельность высоко над традиционным королевским представительством: в феврале — мае 1945 года он руководил экспедицией Красного Креста, когда «белые автобусы» спасли из нацистских концлагерей несколько десятков тысяч скандинавских и прочих узников.

При этом он рисковал и собственной жизнью: не раз ему и его помощникам приходилось выскакивать из машин и искать укрытия, когда их обстреливали самолеты союзников. Красные кресты на крышах не помогали, наоборот, ведь союзники знали, что немцы в отчаянии ставили знаки Красного Креста на транспорты с боеприпасами и т. д. Довелось Фольке Бернадоту пережить в Берлине и ночи, когда он опять-таки искал укрытия от бомбовых рейдов союзников, стоивших жизни многим немцам.

Авторитет Фольке как королевской особы (ведь его считали таковой, хоть он и находился за пределами престолонаследия), его открытая, оптимистическая уверенность в себе и отсутствие неведомых глубин, вероятно, помогали ему в сложных переговорах с нацистскими главарями. Речь шла прежде всего об отчаянных попытках шефа СС Генриха Гиммлера спасти собственную шкуру после поражения, в котором уже никто не сомневался. Надежды Гиммлера, разумеется, не имели под собой реальной почвы, как и его предложения касательно мирных переговоров, сделанные союзникам через Фольке Бернадота. Союзники желали безоговорочной капитуляции и получили ее, а Гиммлер, оказавшийся в итоге в английском плену, покончил самоубийством.

Но до тех пор Бернадот через Феликса Керстена, работавшего у ипохондрика Гиммлера массажистом, все же успел спасти немалое число жизней. Позднее Керстен хотел через Бернадота получить шведское гражданство и таким образом спастись, но ничего не вышло, и разочарованный Керстен обрушил на Фольке Бернадота множество грязных и необоснованных обвинений.

Фольке Бернадот выпустил несколько книг, причем «Конец» — книга о спасательной экспедиции весны 1945-го, написанная, как упомянуто выше, «призраком», Рагнаром Сванстрёмом, — стала мировым бестселлером, первым репортажем стороннего очевидца о крахе Германии.

Осенью 1945 года Фольке Бернадот пригласил легендарного и регулярно попадающего впросак танкового генерала Джорджа Паттона[186] выступить в стокгольмском Swedish American Club[187]. Шведский МИД отметил, что мнения шведских ведомств на сей счет никто не спрашивал, и, выразив более чем умеренный восторг, вяло пытался ставить палки в колеса этому визиту, однако куда больше встревожился не кто-нибудь, а стокгольмское посольство США; посланник Хершель Джонсон всеми силами старался воспрепятствовать приезду генерала (что немало говорит о репутации героя войны Паттона). Все прошло более-менее гладко, ну разве только, говоря о своем желании, чтобы все на свете были друзьями, Паттон ненароком назвал и немцев, осекся и добавил: «Нет, так мне говорить нельзя». Вот как обстояло в 1945-м. Но скандала не случилось (и вполне логично), хотя шведский МИД с облегчением констатировал, что газеты не стали комментировать паттоновское добавление. Ведь что бы сказали русские?

Кстати, Паттон — один из примеров тому, что легастения вовсе не обязательно мешает совершить в жизни большие дела.

Спустя три года шведский граф Бернадот получил роковое предложение от совсем еще молодой ООН: отправиться в Палестину и быть посредником между арабами и евреями. Важно напомнить, что происходившее далее совпало по времени с берлинским кризисом, когда Советы и западные державы противостояли друг другу среди руин страшной мировой войны. Палестинский вопрос не стоял на повестке дня мировой политики под номером один. И Фольке Бернадот не получил той поддержки, какой просил для своей посреднической миссии, — ни людей, ни иных ресурсов для защиты; наименее прискорбное объяснение такого положения вещей заключается в том, что ООН и ее Генеральный секретарь Трюгве Ли[188] были заняты предотвращением третьей мировой войны.

В Палестине шла куда менее масштабная, но очень неприятная война, поначалу типа «ни война, ни мир» — вооруженные группировки бесчинствовали по тому же испытанному мерзкому образцу, каким в 1990-е годы терзали гражданское население на территории бывшей Югославии. Стычки с использованием легкого и тяжелого оружия и террористические акты против гражданского населения были в порядке вещей с обеих сторон. Довольно долгое время Палестина находилась под британским мандатом, но теперь под нажимом, в частности, еврейского терроризма англичане готовились выйти из игры. Англичане, вынесшие на своих плечах тяжкое бремя борьбы с Гитлером, в Палестине выступали в другой роли — роли мучителей евреев, например, потому что препятствовали высадке на берег огромного числа еврейских беженцев, прибывающих морем из Восточной и Центральной Европы. Еврейское население, большей частью иммигранты начала XX века, и окружающие арабские страны находились, как упомянуто выше, в состоянии «ни мир, ни война», которое время от времени разгоралось в настоящую войну.