– Любомир был влюблен в королеву, – тихо ответил нав. – Искренне и по-детски наивно. Она была для него всем, а стала главным врагом. Всеслава подозревает, что Вестник и Вивисектор – одно лицо.

– Первая любовь редко бывает удачной, – заметила Яна. – Если бы все неудачники становились маньяками, нормальных людей не осталось бы.

– В дальнейшем я обдумаю ваши слова. – Сантьяга сбросил скорость, и теперь «Ягуар» медленно ехал по пустынной улице. – Но в деле Вестника есть еще одно обстоятельство. Как вы знаете, некоторые маги, стремясь увеличить свои возможности, сохраняют девственность всю жизнь.

– Это помогает?

– Ненамного. Но Любомир не получил классического образования и, вполне возможно, решил не рисковать своей силой.

– Это косвенно подтверждает версию королевы. Ненависть к ней могла распространиться на всех женщин, и тогда… – Яна отпустила грязное, совсем не подходящее леди ругательство.

Сантьяга поморщился:

– Возможно, мы ошибаемся.

– Это легко проверить.

– Каким образом?

– Любомир не станет заниматься поиском жертв сам, – рассудительно ответила Яна, – он только развлекается с ними. Кто-то поставляет ему девушек.

– Красные Шапки, – предположил Сантьяга, – дикари делают все, что он скажет.

– Не думаю, – возразила Яна, – Красные Шапки туповаты. Они бы хватали женщин прямо на улице и обязательно наследили бы. А убивают только приезжих, которых долгое время никто не станет искать и даже не сразу опознают.

– Кто-то специально отбирает женщин, – понял Сантьяга и уважительно посмотрел на девушку. – У вас есть предположения, кто это может быть?

– Концы, – уверенно сказала Яна. – Женщины – это их профиль.

Несколько секунд Сантьяга обдумывал ее слова, а затем улыбнулся:

– Вы знакомы с Птицием?

Общение с разъяренным навом – удовольствие не из приятных. Когда на скверный характер обитателей Темного Двора накладывалось раздражение или, хуже того, бешенство, они превращались в крайне непривлекательных собеседников, и разговор становился непредсказуемым. Как правило, в такие минуты навов избегали, но благодаря генетической настойчивости они сами находили себе слушателей.

– Птиций, – на этот раз Сантьяга не стал размахивать управляющим в воздухе, а, поставив перепуганного толстяка на стол, начал неторопливо расхаживать по комнате. – Хорошо ли вам платит Любомир?

– За что? – искренне удивился конец. – Что я ему сделал?

Признаваться в связи с колдуном ему не хотелось.

– Птиций, – не обращая внимания на его удивление, спокойно продолжал нав, – доказательств, что вы работаете на Любомира, у меня нет.

– Тогда почему вы думаете…

– Я не думаю. Я просто последователен в рассуждениях. Кроме того, у меня нет времени и отвратительное настроение. Вы чувствуете, к чему я клоню?

– Нет, – пискнул толстячок.

– Ваше бездумное поведение нанесло ущерб Тайному Городу. Полиция челов может в любую минуту выйти на след Любомира, а значит, и на наш след. Поэтому, если вы не прекратите валять дурака, я вас убью.

– Мы под защитой Зеленого Дома, – промямлил конец. – Меня нельзя убить просто так.

– Поверьте, я сумею замять этот маленький инцидент.

Птиций внимательно посмотрел в глубокие черные глаза нава и сдался:

– Платит Любомир очень хорошо. Он заказывает девушек для каких-то опытов. Человских женщин. Сантьяга, клянусь, наших я не трогаю!

– Подрабатываешь работорговлей? – угрюмо бросила Яна. – Ты хоть знаешь, зачем они ему, подлец?

– А какое мне дело? Как говорится, много будешь знать – скоро состаришься.

– Куда вы их отвозите? – перебил конца Сантьяга.

– Я готовлю партию из двух-трех девочек, затем звонит Секира, приезжает и забирает их.

– Откуда берешь девушек? – холодно поинтересовалась Яна. – Не своих же шлюх отдаешь?

Птиций злобно посмотрел на нее и вздохнул:

– Какая умная девочка.

– Отвечайте, Птиций, отвечайте, – поторопил его Сантьяга.

– Достаю через одного чела, фотографа-неудачника. – Конец посмотрел на мрачного Сантьягу и умоляюще добавил: – Сначала я не знал, для чего они ему нужны. А потом испугался.

– Фотограф не догадывается?

– Да ему все равно. Лишь бы деньги платили.

– А если его прижмут полицейские?

– Ну и что? – пожал плечами конец. – За ручку я с ним не здоровался, общался только по телефону, так что его могут хоть наизнанку вывернуть – он ничего не знает.

– Весьма благоразумно, – похвалил толстяка Сантьяга. – Когда приедет Секира?

– Сегодня. Любомир сам звонил.

– Последнюю жертву нашли вчера, – подала голос Яна. – Должно быть, он соскучился.

– А что за девочек ты приготовил? Смышленых? – спросил комиссар у Птиция. – Поговорить с ними можно?

– Сантьяга, – мягко протянула Яна, – вы же понимаете, что там понадобится подготовленный профессионал, а не эти курицы. Наверняка они бьются в истерике и проклинают все на свете.

Нав медленно кивнул:

– Пойдете?

– А почему нет? Предыдущий контракт был очень скучным.

– Предыдущий? – Щедрость никогда не входила в число добродетелей Темного Двора. Скорее считалась крупным недостатком. – А разве он уже закончился?

– Нет, – Яна достала пилочку для ногтей. – Но в мои обязанности входило только огневое прикрытие. Никто не говорил, что придется лезть в пасть к Вестнику.

– Темный Двор не будет возражать против доплаты за риск, – засопел Сантьяга. – Теперь вы согласны?

– Вполне.

– Какая умная девочка, – пискнул позабытый всеми Птиций. – Если будешь искать работу, приходи ко мне.

* * *

Москва, улица Большая Дмитровка,

28 июля, среда, 06.51

Артем не помнил, как выбрался на поверхность. Сохранились лишь обрывочные воспоминания об узких, полутемных коридорах, ржавой лестнице и легком дуновении свежего воздуха, двигаясь на источник которого он и нашел открытый люк. Совершенное им убийство, а в том, что коротышка умер, сомнений не было, настолько потрясло Артема, что, даже очутившись на поверхности, он несколько минут без памяти брел по серым улицам просыпающегося города.

В чувство Артема привел окрик:

– Эй, парень!

Грубый голос легко проник сквозь пелену, окутывающую мозг, и заставил оглядеться по сторонам. Артем стоял посреди пустынной улицы, а на обочине приветливо поблескивал маячками сине-белый полицейский джип.