– Проверка или как? – сузила и без того раскосые глаза миссис Гаранкина. – А ректор знает?

– Лорд Нобиль в курсе. Академия получила от империи финансирование, я должна проверить, в каких условиях живут студенты, как питаются, – надменно проговорила Елена, не давая усомниться в правоте ее слов. – А мисс Марч из полиции меня любезно сопровождает. Не хотелось бы приходить с угрожающего вида стражами и привлекать ненужное внимание студентов к моей персоне.

– А, ну тогда смотрите на здоровье, – прокряхтела миссис Гаранкина, едва поспевая за нами.

На пути из учебного корпуса в общежитие мы встретили Перкинса в фартуке и кепке. Он лениво одной рукой мел дорожки. Я уже видела сыщика в подобном наряде при задержании дочки Нобиля, но за это время его навыки не улучшились.

Прошла мимо, сделав вид, что мы незнакомы. А комендантша остановилась, язвительно заметив:

– Ну кто так метет? Кто так метет?! Вон листья валяются!

– Ветер, – равнодушно отозвался Перкинс.

– Лучше мети! – рявкнула на него комендантша.

Я обернулась, заметив, что на чистой дорожке лежат от силы три листочка и пара травинок. Неожиданно порыв ветра сорвал с деревьев и цветов листья и лепестки, закружил в урагане, а затем осыпал весь этот ворох на миссис Гаранкину. Дама замахала руками, отбиваясь от назойливых лепестков, которые покрыли одежду и ее сиреневые кудри, прочно застряв в них.

– Безобразие! – взвизгнула старушка.

– Ветер, – все так же равнодушно произнес стихийный маг Перкинс и с невозмутимым видом продолжил смахивать мусор с дорожки.

Подавив улыбку, я устремилась за Еленой в студенческое общежитие. Когда провидица невольно проводила рукой по стене и словно от усталости прикрывала веки, я понимала, что она пытается найти артефакт. К сожалению, кристалла целителей в академии не было. Из общежития мы направились к коттеджам. Внутрь заходить не стали, лишь обошли разноцветные каменные дома. Но и там Елена артефакт не почувствовала. Миссис Гаранкина наконец-то отстала от нас. А мы вернулись к центральным воротам, где оставили мобиль. Но заметив беседку, увитую плющом с нежными розовыми цветами, решили немного отдохнуть.

– Ваш дар работает так же, Эвелин? Вы видите образы или историю целиком?

Я оглянулась, убедившись, что рядом никого нет, и ответила:

– По-разному. Раньше могла выхватить неяркие образы, а потом еще долго гадать, что они означают. Сейчас же, после обучения у монахов, ярче вижу прошлое, иногда перед внутренним взором проходит вереница лиц. Но если передо мной сильный маг, его воспоминания недоступны или смазаны.

– Знаю, я и сама практикую подобную защиту, – улыбнулась собеседница. – Мой муж Александр – стихийник, но к нему в голову не пробраться, а сам он может различить чужие эмоции. Например, почувствовать, говорит ли собеседник правду.

– Никогда не слышала, чтобы стихийники проявляли свою силу подобным образом, – удивилась я.

А про себя возмутилась: почему же лорд Блэкстон не захотел встретиться со мной, когда получил письмо? Он смог бы почувствовать правду в моем рассказе. Вероятно, второй человек империи слишком занят для подобных встреч. Ведь куда проще привлечь полицию в лице Лукаса или армию в лице Бригза.

– На это способны лишь сильнейшие, будь то стихийники или целители, – продолжила объяснения Елена. – Правда, после войны с асумами сильные маги – редкость. Жаль, что в будущем решили не развивать магические способности. Наши потомки многое потеряли.

– А мне нравится технический путь развития, когда все зависит от человека, а не от дара или богов. То, что делает Максимилиан со своими механическими разработками, понятно и близко мне.

Сказала и осеклась. Вот что я не хотела обсуждать с леди Блэкстон, так это лорда Вивера.

Но та ничуть не смутилась, а подхватила мои откровения:

– О да, Макс еще тот умелец. В свое время он придумал уникальные охранные ловушки, мог взломать любую защитную систему, разработал такие приборы, которые разве что шпионы применяют. К сожалению, он мало использует дар целителя, который всю жизнь считал никчемным. Но однажды он ему пригодился: Максимилиан спас жизнь императору.

– Дар целителя? Спас жизнь императору? – недоверчиво переспросила я.

– Еще четыре года назад в империи такие маги, как мы с вами, Гудвич и Вивер, считались изгоями, – принялась рассказывать Елена Блэкстон. – В чести были сильные стихийники вроде моего мужа Александра Блэкстона или лорда Бригза. А прочие маги с редким, необычным даром скрывали способности. Я от всех утаивала, что чувствую артефакты, потому что еще в детстве опекуны назвали это «воровским даром» и советовали молчать. А Макс скрывал, что обладает магией жизни. Потому что, помогая выжить другим, он отдавал все силы, всякий раз находясь на волосок от смерти. Четыре года назад Амалия, будучи целителем и прекрасно разбираясь в зельях, пыталась отравить супруга – императора Эрика. Каждый день она подсыпала в еду яд. Император был при смерти, и Максимилиан передал ему жизненную силу, но сам едва выжил. А лорд Нобиль и Расс Веллюр отпаивали и Макса и правителя настойками. С тех пор Эрик покровительствует лорду Витасу, а Виверу простил преступления, заменив наказание вложением средств в важнейшие прожекты империи. В том числе в открытие этой академии.

– Надо же, лорд Вивер способен на что-то хорошее, – невольно заметила я.

– Способен. Но в последний раз он зашел слишком далеко, решив разрушить мою жизнь, – жестко ответила Елена.

– Наверное, он вас очень любил, раз хотел вернуть любой ценой. – Я зачем-то заступилась за Макса. Взяла себя в руки и добавила: – Но я не оправдываю его.

– Вряд ли бы у него получилось осуществить план, ведь я его не люблю. Но, поставив меня перед выбором, он предал нашу дружбу, – с вызовом проговорила провидица. А ее слова застали меня врасплох: – Но вы любите его, несмотря ни на что.

– Не уверена, – буркнула я.

Леди Блэкстон мне нравилась – сильная, волевая, целеустремленная, но вряд ли мы стали бы с ней подругами. Поэтому откровенничать я не собиралась. Да и ни с кем не желала обсуждать мои чувства и ту боль, что испытываю от предательства.

– Я простила мужа, ведь это он в свое время разрушил мой брак с Оливером. И Александр смог принять и меня, и мое не совсем праведное прошлое. – Не ожидала от Елены подобных признаний и не понимала, к чему она ведет. А леди Блэкстон продолжила: – Я могу обижаться и ненавидеть Максимилиана. Это наши с ним отношения. Вы же любите его. Значит, можете простить и принять со всеми проступками. Возможно, он самый первый из грешников, но он смог ради вас остановиться. Для такого, как он, это сродни признанию в любви.

Не думала, что именно Елена произнесет эти слова. Но я не хотела развивать тему.

– Не понимаю, о какой любви вы говорите. Да и вряд ли лорд Вивер испытывает ко мне что-либо, раз столько лет грезил о вас.