Незнакомка, или Не читайте древний фолиант - Анна Рэй

Этой весной в Риджинии стояла небывалая жара. И сегодня красное солнце почтило своим присутствием небосклон. Жители наблюдали редкое природное явление – как алое марево окутывает золотистый диск. Именно в такие дни древние творили магию, совершая ритуалы и обращаясь к богам. Но теперь это всего лишь представление, которое сама природа устраивает для туристов и любителей мистических историй. Более ста лет назад империя выбрала технический путь развития, а магия осталась пережитком прошлого, как архаичный язык или мертвый артефакт. В наше время ритуалы никто не проводит, а в богов не верят.

Я выглянула в окно и убедилась, что кровавый шар по-прежнему нависает над городом, а небо окрасилось в пунцовый. Но ближе к горизонту проступила лиловая полоска, предупреждая, что скоро стемнеет. Подмигнув небесному страннику, задвинула жалюзи. Вспомнила, что именно в такой день три года назад приехала в Ольвию, столицу Риджинии, и поступила на службу в местное отделение полиции. И сейчас моя практика подходила к концу. Я уеду и больше не услышу обидных прозвищ, не пересекусь с хамоватым напарником и навсегда похороню воспоминания о мужчине, который меня предал. Мне пришлось наступить на горло собственной гордости и обратиться к отцу за помощью. Он похлопотал за меня в министерстве, полагая, что дочь наигралась во взрослую жизнь… А возможно, до него дошли неприглядные слухи. От мыслей отвлек звонок коммутатора, и тут же раздался хриплый голос Добсона.

Через минуту напарник перегнулся через низкую серую перегородку, отделяющую наши столы, и проговорил, шевеля кустистыми усами:

– Эй, Блэкстон, поднимай свой тощий зад! Поступил сигнал от береговой охраны, кто-то проник в храм-музей. Они два раза выезжали на место, но никого не обнаружили. Теперь наш черед обследовать здание.

– Как преступник пробрался внутрь, если в храме надежная охранная сигнализация?

Я прикрепила к поясу брюк дубинку-шокер. Табельное оружие шеф мне так и не выдал. Бросив взгляд на спинку стула, пиджак решила не надевать. Вместо того чтобы носить легкие платья и сандалии, приходилось в жару париться в форменных брюках, грубых кожаных ботинках и рубашке из плотной, правда, хлопковой ткани.

Добсон на мой последний вопрос не ответил, но я расслышала бормотание:

– Ну и послали боги напарничка! Одно слово – молоденькая цыпочка. Наверняка родители ей не говорили, что голова предназначена для того, чтобы думать, а не чтобы строить планы по соблазнению начальника.

Я сжала кулаки, но обиду проглотила. Роман с начальником был самой большой глупостью за всю мою жизнь. В прошлом году шеф Симонс проявил ко мне мужской интерес. Я не слишком опытна в подобных делах, за пять лет учебы мне было не до интрижек. А прибыв на практику в Риджинию, с утра до ночи занималась раскрытием преступлений. Все хотела доказать, что чего-то стою. Шеф понравился мне сразу – именно о таких возлюбленных грезят наивные девы: мужественное лицо с твердым подбородком, светлые волосы, яркие голубые глаза. Внушительный рост и мощный разворот плеч завершали образ уверенного в себе мужчины. Я сдалась не сразу, но все же уступила настойчивым ухаживаниям. Знала, что Симонс женат, но, по его словам, брак трещал по швам. В глубине души надеялась, что все изменится: возлюбленный разведется и вот-вот сделает мне предложение. Но вышло иначе.

После того как в прошлом месяце его беременная супруга заявилась в участок, грозясь разрушить карьеру мужа, а мне – выдрать волосы, коллеги узнали о моей связи с шефом. Я была шокирована, увидев располневшую фигуру жены Симонса. Он оправдывался и убеждал вторую половину, что его соблазнили, а я – из тех дамочек-полицейских, которые продвигаются по карьерной лестнице через постель. Дверь в кабинет была открыта, и сотрудники слышали каждое слово. К сожалению, принц из моих грез оказался подлецом, а его любовь – обычной похотью. Я лишний раз порадовалась, что скрыла информацию о родстве с министром Алистером Блэкстоном. Не желала, чтобы сплетни дошли до отца.

С тех пор жизнь в Риджинии стала невыносимой. Сослуживцы считали, что я пыталась разрушить карьеру их многоуважаемого шефа и верного семьянина, и открыто меня презирали.

Как только мы покинули серое здание отделения полиции, знойный ветер опалил кожу, легкие наполнились горячим воздухом. Уже открыла дверь технокара, когда напарник громко кашлянул, намекая, чтобы я отошла от водительского места. Пожала плечами и расположилась на пассажирском сиденье. Весь путь до музея мы молчали, да и не возникало необходимости в разговорах. Дорога по побережью была живописной, а смех и крики отдыхающих заставляли печально вздыхать.

– Завтра у нас воскресенье, я взял отгул. Дежуришь одна, – процедил сквозь зубы Добсон. – Если какой инцидент – звони шефу.

Я кивнула и отвернулась к окну, мечтая о том, как вернусь в Аркону, столицу Дардании, и больше не увижу ни «любимого» напарника, ни шефа. Правда, родовое гнездо, кишащее родственниками-аристократами, не лучше недружелюбной Риджинии. У меня никогда не было теплых отношений с отцом и матерью, лишь бабушка любила и баловала. Но она умерла, когда мне исполнилось десять. В своей семье я чувствовала себя чужой. Все внимание досталось старшему брату – наследнику и надежде семьи, а также младшей сестренке – красавице, блистающей в высшем свете. А я была для родственников сплошным недоразумением – много времени проводила за чтением книг, о нарядах особо не думала, а обществу поклонников предпочитала лекции в Академии права. До последнего отец был убежден, что я одумаюсь и не выберу должность следователя. Он уже подготовил мне место юриста в министерстве. Когда сообщила родителям о распределении в полицейское отделение Риджинии, отец кричал, чтобы я не рассчитывала на помощь, а мать причитала, что только замужество образумит меня. За эти три года родственники ни разу не связались со мной. Видимо, ожидали, что паду перед ними на колени и повинюсь за ошибки.

– Все в облаках витаешь, Блэкстон? – зло рыкнул Добсон, прервав мои размышления. – Вылезай! Приехали.

К грубостям и окрикам я уже привыкла, а вот к тому, что меня зовут по фамилии, – нет.

Напарник припарковал технокар у кромки воды неподалеку от старого маяка. Мистер Руис, мужчина невысокого роста, в светлых шортах до колен и рубашке с коротким рукавом, прислонился спиной к дверце двухместного технокара. Форма сотрудников береговой охраны позволяла прочувствовать все прелести жаркой весны.

– Приветствую доблестных стражей порядка, – окликнул нас Руис. – Сейчас отключим охранную систему. В случае опасности свяжитесь с нами по коммутатору. Но боюсь, что наш преступник – это птица, которая случайно залетела в ритуальный зал. Сигнал поступил из него. Но по долгу службы вы обязаны проверить…

– Проверим. Не тяни, – осек говорливого служащего Добсон.

Мы подошли к мостику, сделанному из прозрачного материала. Он словно растворялся в воде, лишь солнечные блики указывали путь. Некогда белое, а ныне с зеленоватым налетом, святилище богини Аполии издалека напоминало дворец какого-нибудь сказочного морского правителя. Говорят, много веков назад храм возвышался над морем, площадка для молитв была высечена в отвесной скале, а круглый ритуальный зал скрывали от назойливых глаз и солнца толстые стены и купол. После того как Руис назвал пароль в переносной коммутатор, раздался звуковой сигнал, и мост озарила вспышка. Значит, сняли защиту. Добсон осторожно шагнул на прозрачные плиты мостика, а я последовала за ним. Было ощущение, что мы ступаем по воде. Под ногами проплывали диковинные рыбы, а когда черной лентой за ними стремительно юркнула змея, я тихонько вскрикнула.