– Молчите! – не выдержал Иоанн. – Вы обе уже все равно что трупы! А мертвым болтать не пристало!

– Еще посоветуйте нам подготовиться к встрече с вечностью.

– Очень правильная мысль, – злобно произнес Иоанн Варфоломеевич.

– Можно в таком случае приговоренным высказать свое последнее желание?

Иоанн Варфоломеевич мгновение колебался, но затем все же кивнул:

– Высказывайте.

– Расскажите нам, что это за братство и почему вы так боялись, что эта информация просочится?

– Я ничего не боялся и не боюсь. Страх – удел нищих духом.

– Ой, да не врите вы! Даже простое упоминание о дикой розе из уст Вадима заставило вас забыть о ненависти к зятю и тут же нанять для него самого лучшего адвоката.

– Лучшего? – Губы Иоанна Варфоломеевича исказила недобрая улыбка. – Ну что же, можно сказать, что и так. В своем деле господин Рвачев и впрямь лучший.

В памяти подруг возник голос тети Ани – мамы Пети. «Адвоката для Петеньки наняли самого лучшего по фамилии Рвачев. Те люди, на кого Петя работал, его мне очень советовали».

Адвокат, которого нашел для своего зятя Иоанн Варфоломеевич, тоже откликался на фамилию Рвачев. И что это? Совпадение? Два однофамильца адвоката? Быть такого не может! Наверняка это один и тот же человек. Он работал с Петей, работал с Вадимом, и что получилось в результате? Оба молодых человека мертвы. Одного зарезали сокамерники, а второй скончался от сердечного приступа. На первый взгляд оба эти несчастных случая никак не связаны один с другим. Где поножовщина, а где слабое сердце? Совершенно разные вещи.

Но!.. Но на то Рвачев и считался самым ловким и самым лучшим, чтобы устранить проблему своего заказчика, самому оставшись незапятнанным.

А проблема людей, которые поставляли Пете заказы на изготовление оружия, – заставить своего «оружейника» молчать и не выдать никого из клиентов. И вот Петя замолчал навечно. А Иоанн Варфоломеевич даже не скрывал своего желания избавиться от Вадима. И вот, пожалуйста, Вадим теперь тоже мертв. Так не мог ли Рвачев быть тем ангелом смерти, который и устраивал дела своих клиентов таким образом, чтобы они умирали?

Забывшись, Кира произнесла последнюю фразу вслух.

И не удивилась, когда Иоанн Варфоломеевич кивнул ей:

– Молодец, девочка. Рад, что я в тебе не ошибся.

Обидно было бы убивать тебя ни за что ни про что.

А так я вижу, что ваше устранение – это не ошибка, а благо.

– Для кого как, – проворчала Кира. – И что? Как вы намерены нас… устранить? Рвачева позовете или сами справитесь?

– Сами справимся. Рвачев – это для особых случаев.

К тому же берет он за свои услуги очень уж дорого.

– Не хотите на нас тратиться? – злобно поинтересовалась Леся. – Экономите?

– Рвачев уже порядком засветился. Не сегодня-завтра его самого уберут те, кто делал ему заказы.

Но судьба противного адвоката волновала подруг куда меньше, чем их собственная. Они смотрели на Иоанна Варфоломеевича, его брата и сына, и понимали, что если не случится чуда, то уйти из рук этих людей живыми им не удастся.

– Ладно, с адвокатом мы разобрались, – произнесла Кира. – Теперь хотелось бы услышать о делах вашей ложи.

– И что же вы хотите знать?

О, вопросов у подруг было много! А если бы и не было, девушки бы их придумали. Сыщицы прекрасно понимали, чем дольше они будут удерживать внимание собеседников, тем дольше проживут.

Вопросы посыпались из них, как из рога изобилия.

– Чем конкретно вы занимаетесь?

– Сколько вас в вашей ложе всего человек?

– С какими еще ложами и людьми вы связаны?

– Вы только у нас в стране действуете или последователи «Дикой Розы» есть по всему миру?

Иоанн Варфоломеевич усмехнулся:

– Верны самим себе до конца, да, дорогие мои? Всето вам неймется. Но я считаю, что любопытство – добродетель. Именно любопытство помогает человечеству двигаться вперед. Если бы люди не вертели головами по сторонам и не думали, почему это так, а почему то этак, мы с вами все еще рыхлили бы землю мотыгами и думали, что Солнце вертится вокруг нас.

Но Кира не поддалась на эту демагогию. Пристально глядя на своих мучителей, она произнесла:

– Вы не могли убить тетю Лали только потому, что она узнала о существовании вашей ложи и собиралась оповестить об этом широкую общественность. Создание тайного общества – это еще не преступление. Даже если бы она и разгласила эту тайну, вы всегда могли сделать все тайное частично явным – создать какую-нибудь партию, легализовать свою деятельность и…

При слове «деятельность» в лице Балтазара Варфоломеевича что-то дрогнуло. Возможно, в другой момент Кира бы этого движения даже и не заметила, но сегодня все ее чувства были крайне напряжены. И, заметив нечто похожее на смятение в лице врага, Кира нахмурилась еще больше.

– Деятельность, – пробормотала она. – Так и чем же вы все-таки занимались? Чем-то крайне незаконным, я в этом уверена! И еще я уверена, в этом были замешаны и ваши клиники, и вы сами, и даже галерея красотки Кло.

А Леся потребовала:

– Давайте рассказывайте!

– Это наша с подругой последняя просьба, последнее желание.

– Его принято уважать во всем мире, – охотно согласился с ней Иоанн Варфоломеевич. – Что же, извольте, я вам расскажу если не все, то достаточно для того, чтобы удовлетворить ваше любопытство. В конце концов, вы уже так далеко продвинулись по этому пути, что было бы жестоко отправить вас в вечность, так и не рассказав, куда вы могли бы в конце концов добраться.

Подруги были совсем не против. Что угодно, лишь бы не казнь. Кира в очередной раз попыталась освободить связанные у нее за спиной руки, но быстро сдалась. Ее новая попытка избавиться от веревок закончилась неудачей. Кира недоумевала. И как это в кино и в книгах герои умудряются освободить себе руки, всего лишь энергично шевеля своими конечностями? Ерунда все это. Кира, когда ей Родион связывал запястья, постаралась напрячь мышцы. И потом все делала, как советовали любимые детективы. Никакого результата ей это не принесло, если не считать того, что запястья от этих дерганий совершенно опухли и веревки врезались в них еще больше.

Но вскоре Кира забыла и про распухшие, горящие огнем кисти рук, и про все остальное. Рассказ Иоанна Варфоломеевича был до того захватывающим, что сыщицы слушали его затаив дыхание.

– Наше братство насчитывает несколько тысяч человек. Абы кого в наши ряды не принимают, претендент должен соответствовать многим критериям. Он должен быть человеком образованным, признающим наши идеалы и желающим принести пользу всему обществу в целом.

Надо сказать, что несмотря на то, что сейчас братья Завьяловы играли в братстве заметную роль, первой посчастливилось прослышать об этой организации именно Кло. Кто-то из ее клиентов, а может быть, и любовников, ибо особой супружеской верностью красавица Кло никогда себя не утруждала, посвятил ее в эту тайну. Кло рассказала мужу, тот своему брату.