Ну а я, с трудом сохраняя спокойствие, разбивала в пух и прах их очередное предложение.

Сашка появился, когда всем уже казалось, что выхода нет. Залетел, отбросил в угол перевязь, кинул быстрый взгляд на все наши выкладки, задумчиво посмотрел в потолок и… выдал:

– А если вот так…

Тишина была громогласной. То, над чем несколько часов бились лучшие умы Альтерры и Дарианы, он решил за несколько секунд.

Трехслойная ячеистая сфера, выгнутые в шар пчелиные соты. Ячейка над ячейкой: Хаос, Равновесие, Порядок. Задача практически невыполнимая, если у тебя в друзьях не ходят властитель драконов и носители Изначального Хаоса. Про нас с Сашкой я вообще бы предпочла промолчать.

– Лера, – Закираль подошел вплотную, – ты меня слышала?

Возвращение в реальность удовольствия не доставило. По поводу возможности он был прав, счет шел на дни. К тому же я, так же как и Вилдор, считала, что храм проявит себя раньше. Ощущалась на Земле какая-то напряженность, как затишье перед бурей.

– Ты передашь Олейору мое письмо?

В глазах даймона появилось сожаление, но он кивнул. Впрочем, ничего другого я не ожидала. Нынешний ялтар Дарианы считал меня достаточно взрослой, чтобы самостоятельно принимать решения. И разбираться с их последствиями.

Правда, в этот раз я решила объясниться. Я должна была хоть кому-нибудь сказать, что у меня на душе. Он был едва ли не лучшей кандидатурой.

– Я суеверна. Не хочу, чтобы наша встреча стала прощаньем.

Тень недоумения, неверие и…

– Не ожидал я от тебя такого, – произнес он уже спокойно, как только закончил смеяться. – Тебе ли говорить о суеверии?

Моя улыбка вряд ли была радостной.

– Элильяр сделал из меня мага Равновесия, Олейор – правительницу, твой отец – воина, а природа создала женщиной. Тебе это может показаться нелогичным, неправильным, но я не хочу противиться тому, кем себя ощущаю. Я могу казаться кем угодно, но являюсь-то я женой и матерью. Все остальное – лишь образы.

Закираль слушал внимательно. Не знаю, понимал ли он то, о чем я говорю. Скорее, нет. Но он хотя бы старался.

– Ты любишь мужа?

Мне не нужно было думать, чтобы ему ответить, но для меня было важно, чтобы мои слова не остались для него лишь словами. Я хотела, чтобы он почувствовал, насколько выстраданными они стали для меня.

Увы, найти те единственные, которые могли мне помочь в этом, было трудно.

– Я люблю его, но…

– Но?! – удивленно уточнил он, явно не ожидая подобного.

– Ты знаешь, что такое первая любовь?

С этим сочетанием Закираль явно был незнаком.

Испытывать его терпение я не собиралась, но прежде чем облегчить собственную душу и делать откровенное признание, показала ему на бутылку с вином. Судя по всему, стояла она в моей гостиной уже давно. Мой рассказ стоил того, чтобы ее открыть.

Взяв бокал в руки и дождавшись, когда ялтар устроится напротив, продолжила:

– Мне было восемнадцать, когда я встретила его. До того дня я думала, что мое сердце – ледышка. Ни один парень не привлекал моего внимания, ни один не вызывал трепета.

– Он и стал отцом Александра? – Закираль все-таки не удержался от вопроса.

Над этим стоило подумать.

– О том, что станет отцом, узнать он не успел. Погиб. Уехал в командировку в горячую точку, там и остался. Даже похоронить было нечего.

– Вы долго прожили вместе?

Я усмехнулась. Горько.

– Поженились через пару месяцев после знакомства. А еще через два его не стало. А были мы с ним вместе за это время считаные дни. У вас говорят: он был воином, у нас… – Я чуть помедлила, в очередной раз подбирая слово, но лучшего, чем уже произнесла, найти не смогла. – Он был воином.

– Его ты любила?

Закираль смотрел внимательно, словно от моего ответа зависело многое. Странно, но нечто подобное ощущала и я.

– Я его любила и продолжаю любить. – Это признание далось настолько легко, что удивило меня саму. Но я его действительно продолжала любить. И даже знала за что. – Он открыл мне мир чувств, показал, что значит быть желанной. Рядом с ним, сильным и надежным, я чувствовала себя слабой, но… всесильной. В те дни мне казалось, что мир существует лишь для того, чтобы я была в нем счастлива.

– А Олейор?

– Его я тоже люблю, но это уже не то безрассудное чувство, для которого нет преград. Теперь я знаю, что такое потеря. Теперь в моей любви есть долг, ответственность. Нет, – торопливо пресекла я его попытку высказаться, – они меня не тяготят, потому что являются частью моего отношения к мужу. Просто иногда появляется сожаление по ушедшей юности, по тому шальному «Я все могу!», которое было способно стать девизом тех дней.

– Ты и сейчас можешь все.

Задумчивость Закираля мне не понравилась. Было в ней что-то знакомое, навевающее воспоминания о Вилдоре. То, насколько я права, выяснилось довольно скоро.

– А отец?

Его вопрос оказался из разряда ожидаемых, но болезненных. Но я посчитала, что, начав откровенничать, глупо молчать об остальном.

– В какие-то моменты он напоминал мне Владимира, моего первого мужа. Но… – Закончить я не смогла. В горле встал комок из невыплаканных слез.

– Ради тебя он мог стать другим.

– Ты ошибаешься. – Говорить было невыносимо тяжело, но я должна была расставить все точки на «i». – Иногда мне кажется, что в мирах Веера неизменным является только он. Но кое в чем ты прав. – Я не отвела взгляда, лишь подняла бокал, всматриваясь в черноту его глаз сквозь вино. – Меня тянет к нему. К его силе, способности добиваться своего, вопреки всему и всем. К его цельности.

– Но…

– Встреть я его раньше, все могло быть иначе. Но время не повернуть вспять. Я жена Олейора и не жалею об этом. Несмотря на все мои сомнения, я жду того дня, когда смогу вернуться к нему, прижать к себе детей, зная, что все закончилось, и я буду просто жить, просто любить.

– Ты обманываешь сама себя. – Закираль не спорил. Он был уверен в том, о чем говорил.

– Возможно. Вот только узнаем мы, кто из нас прав, не сегодня.

Я резко поднялась, едва не расплескав вино, которое так и не пригубила. Разговор зашел слишком далеко, вытянув на поверхность даже то, что я хотела бы скрыть. Не от него, от самой себя. Я не кривила душой, но трудно объяснить другому то, что и сам не до конца понимаешь.

Любила ли я Олейора? Да, любила! Искренне и глубоко. Любила как мужчину, мужа, отца моих детей. Он был моим выбором, желанным выбором.

Знала я и другое. Встреть я Вилдора раньше… Это была бы другая жизнь. Другая любовь, другой мужчина, другие… дети. Он бы стал моим выбором, желанным выбором.