Картер внимательно посмотрел на нее. И она по его взгляду поняла, что ему хочется сообщить ей нечто важное. Но прошла секунда, другая, а он продолжал хранить молчание. Потом покачал головой и выпалил:

— Я не могу сказать тебе этого Элли. Хотел бы, но не могу!

Элли не спала почти двое суток и до такой степени вымоталась, что спорить или объясняться с Картером была просто не в силах. Положив голову на руку и закрыв глаза, она широко зевнула и едва слышно пробормотала:

— Я слишком устала для всего этого. И мне страшно. Ты не мог бы посидеть со мной, пока я буду спать?

В комнате снова установилось молчание — настолько продолжительное, что Элли уже успела задремать и пришла в себя только тогда, когда Картер заговорил снова.

— Найди для меня место, — сказал он.

Элли соскользнула на пол, вслед за ней — Картер. Он закрыл за собой окно.

Неожиданный выплеск адреналина в кровь окончательно вывел Элли из сонного состояния.

— Если Джулия застанет нас здесь вместе, то будет скандал, — произнесла она, хотя, по большому счету, ей было на это наплевать.

— Ну, с Джулией я как-нибудь договорюсь, — ответил Картер. Усевшись на пол рядом с кроватью, он с наслаждением вытянул ноги и даже тихонько застонал от удовольствия. Элли подумала о том, как ему, бедняге, было наверное неудобно сидеть на карнизе. Не говоря уже о том, что ему пришлось работать всю ночь и он тоже чертовски устал.

— Кроме того, — продолжил он, — сегодня все обитатели школы малость не в себе, поэтому сомневаюсь, что кто-нибудь узнает о нас с тобой. Так что забирайся в постель и давай попробуем хоть немного отдохнуть.

Секунду поколебавшись, Элли сняла со спинки кровати запасное фланелевое одеяло и протянула Картеру. Но когда она при этом коснулась кончиками пальцев его руки, они оба, словно по команде, замерли и некоторое время сидели без движения, словно обратившись в статуи.

— Подушка нужна? — спросила Элли, просто чтобы сказать хоть что-нибудь.

— Обойдусь. Мне и так хорошо. — Хотя его голос звучал спокойно и ровно, она видела, каким напряженным было его лицо.

Элли вытянулась на постели в надежде расслабиться и вдруг почувствовала, что тоже напряжена, как стальная пружина. Закрыв лицо руками, она едва слышно пробормотала:

— Боюсь, мне не удастся заснуть. Мне даже начинает казаться, что после вчерашнего я вообще никогда не смогу спать.

Картер приподнялся на локте и снял одну руку с ее лица.

— Я когда-нибудь рассказывал тебе, что раньше у меня тоже бывали приступы паники?

Элли повернулась на бок, чтобы лучше видеть его, и удивленно произнесла:

— Не может быть! Из-за чего? Когда?

— Несколько лет назад. — Он лежал на спине, глядя в потолок. — Тогда у меня в жизни были непростые времена, так что со мной начали происходить такого рода… хм… эпизоды. Но один мой хороший друг научил меня, как бороться с ними. Главное правило, которое он вколотил мне в голову, звучало примерно так: перестань думать о тех вещах, которые тебя пугают, и сконцентрируйся на том, что есть или было в твоей жизни хорошего. Например, на минутах счастья. Короче говоря, надо сознательно, усилием воли, избавляться от дурных мыслей, заменяя их на приятные. Что, к примеру, позволяет тебе чувствовать себя счастливой?

Элли основательно задумалась над этим вопросом.

«Уверенность в том, что Кристофер жив, здоров и благоденствует… Сознание того, что я член нормальной семьи… Жизнь в Киммерии — по крайней мере, до вчерашнего дня…»

— Не знаю… — прошептала она.

Картер некоторое время молчал, потом взял ее за руку и положил ладонь к себе на грудь, так что она ощущала биение его сердца.

— Попытайся представить, что мы находимся в… каком-нибудь другом месте. Ярком, красивом и экзотическом. Скажем, на каком-нибудь острове. Там пляж с белым песком, на него через равные промежутки времени накатывает голубая, с бирюзовым оттенком волна.

Элли попыталась вообразить себя и Картера, сидящих на белом песке.

— Теперь представь, что на этом острове ты в полной безопасности, — продолжал говорить он ровным спокойным голосом. — И можешь заниматься различными приятными вещами. Например, надеть акваланг и ласты и отправиться на подводную охоту. Среди кораллов плавает великое множество ярких тропических рыб. Ты ведь их видишь?

Сосредоточившись на его словах, она подумала, что и вправду может все это видеть — и кораллы, и тропических рыб, проплывающих мимо в прозрачной голубой воде. Она даже стала слышать нечто вроде отдаленного рокота прибоя. Голос Картера успокаивал, и скоро она почувствовала, что ее тело начинает расслабляться, как если бы она и впрямь лежала в голубой прозрачной воде, едва шевеля ступнями, чтобы оставаться на поверхности, а мимо нее сновали разноцветные маленькие тропические рыбки. Теперь ее дыхание стало более глубоким и ровным. Плавно колыхаясь в такт с ласковой теплой волной, она вдыхала воздух носом, а выдыхала ртом. То есть делала все так, как ее учил Картер.

— Там очень красиво, — пробормотала она сонным голосом.

— О, да. Там прекрасно, — прошептал Картер, продолжая держать ее за руку. Элли представила, что вынырнула на поверхность, увидела на горизонте большую белую яхту, двигавшуюся в ее сторону, стала поднимать руку, чтобы помахать людям на палубе, и… заснула крепким беспробудным сном.

Когда Элли проснулась, Картера в комнате не оказалось. Тем не менее у Элли осталось не лишенное приятности ощущение, что он находился с ней довольно долго и ушел совсем недавно. Она помнила, что пару раз просыпалась и всякий раз слышала его успокаивающий голос: «Все в порядке, спи, Элли».

Сев на постели прямо, она бросила взгляд на часы. Стрелки показывали ровно семь.

«Утра или вечера?»

Впрочем, бросив взгляд в окно и увидев заходящее солнце, она поняла, что наступил вечер. Выходит, проспала весь день?

Вставая с постели и потягиваясь, она услышала такое громкое урчание, что поначалу даже не поняла, что это. Лишь через секунду или две она осознала, что желудок требует, чтобы в него немедленно что-нибудь положили.

— Проголодалась! — заявила она громким голосом в пустоту комнаты и направилась к двери, но на мгновение задержалась у зеркала. И правильно сделала. Волосы торчали во все стороны, на лице красовалась полоса сажи, а спортивный костюм, в котором она спала, оказался ужасно измятым.

Элли показала своему отражению язык.

«Вот черт! Даже я не могу пойти в столовую в таком виде».

Схватив со стола расческу, она привела голову в относительный порядок, а потом быстро переоделась, сменив спортивный костюм на привычные блузку и юбку. Она так торопилась, что чуть не грохнулась на пол, поскольку, натягивая юбку, наступила на подол.