– Может, он уже знал, что выходит такая статья.

– Интересно, кто ж ему рассказал?

– Конкретно он не сказал, но намекнул, что ему звонили сверху. Из Капитолия.

Джинни нахмурилась:

– Тогда здесь явно пахнет политикой. Ну, сама посуди, к чему какому-то конгрессмену или сенатору влезать в мои проблемы да потом еще запрещать ФБР иметь со мной дело?

– Может, это просто дружеское предупреждение от человека, который знал о статье?

Джинни покачала головой:

– В статье о ФБР ни слова. Никто, кроме тебя, не знает, что я пользуюсь файлами Бюро. Даже Беррингтону не говорила.

– Что ж, попытаюсь выяснить, кто звонил моему начальнику.

Джинни заглянула в холодильник.

– Ты завтракала? У меня есть булочки с корицей.

– Нет, спасибо.

– Да и мне тоже есть не хочется. – Она закрыла дверцу холодильника. Что же делать? Что делать? – Послушай, Гита, я полагаю, ты не сможешь дальше сканировать для меня материалы без разрешения начальника?

У нее почти не было надежды – Гита ни за что не согласится. Но, к ее удивлению, та вдруг сказала:

– А ты разве не получила вчера от меня письмо по электронной почте?

– Я рано ушла. А что там говорилось?

– Что я как раз собираюсь заняться твоими материалами. Вчера.

– И ты занималась?

– Да. Поэтому и заскочила к тебе. Сидела над ними весь вчерашний вечер, а потом позвонил он.

Тут вдруг у Джинни вновь появилась надежда.

– И каковы же результаты?

– Отправила их тебе. По электронной почте.

– Но это же замечательно! – обрадовалась Джинни. – Ты сама-то их просмотрела? Много там близнецов?

– Достаточно. Двадцать или тридцать пар.

– Здорово! Это означает, что моя система работает!

– Боссу я ничего не говорила. Просто испугалась и солгала.

Джинни нахмурилась:

– Это ставит тебя в неловкое положение. Что, если он узнает потом, позже?…

– Вообще-то, Джинни, будет лучше, если ты уничтожишь этот список.

– Что?

– Если он когда-нибудь узнает, мне конец.

– Но как же я могу его уничтожить? Ни за что! Ведь он доказывает мою правоту.

Лицо у Гиты вытянулось, стало строгим.

– Ты должна!

– Но это просто черт знает что!… – пробормотала Джинни. – Как я могу уничтожить вещь, в которой мое спасение?

– Считай, что я уже и так сделала для тебя слишком много. – Гита погрозила ей пальцем. – И избавь меня от всего остального. Я выхожу из игры.

Джинни с некоторым злорадством заметила:

– Но ведь я не заставляла тебя лгать боссу.

Гита не на шутку рассердилась.

– Я боюсь! Понимаешь, боюсь!…

– Погоди минутку, – сказала Джинни. – Давай обсудим все спокойно. – Она разлила кофе по кружкам, протянула одну Гите. – Что, если, скажем, ты придешь сегодня на работу и сообщишь своему шефу, что произошло недоразумение? Что якобы ты отдала все распоряжения прекратить сканирование, но позже обнаружила, что оно уже проведено, а результаты отправлены по электронной почте?

Гита держала кружку в руках, но к кофе не прикасалась. И Джинни показалось, что подруга вот-вот расплачется.

– Ты знаешь, что это такое – работать в ФБР? И при этом быть одной из немногих женщин среди крутых мужиков? Они только и ждут предлога, чтобы заявить, что женщина с такой работой не справится.

– Но ведь не уволят же тебя.

– Не надо на меня давить.

Джинни и сама понимала – давить на Гиту бесполезно. Однако все же заметила:

– Да ладно тебе. Как-нибудь прорвемся.

Но Гита не смягчилась.

– Другого выхода нет. Я настоятельно прошу тебя уничтожить список.

– Не могу.

– Тогда мне не о чем больше с тобой говорить! – Гита встала и направилась к двери.

– Постой! – крикнула ей вслед Джинни. – Мы с тобой так давно дружим, может, не стоит…

Но Гита ушла.

– Черт! – пробормотала Джинни. Хлопнула входная дверь.

Неужели она потеряла одного из самых старых и верных друзей? Эта мысль не давала Джинни покоя.

Гита отказала ей. Джинни понимала почему: делать карьеру в таком заведении, как Бюро, молодой женщине очень непросто. Однако пока хуже всего приходится именно ей, Джинни. Ей, а не Гите объявили войну. И их дружба не выдержала этого испытания.

Интересно, подумала она, чего в этой ситуации ждать от остальных друзей?

Чувствуя себя совершенно несчастной, Джинни приняла душ и стала торопливо одеваться. А потом вдруг спохватилась. Она же собирается в бой, так что и одеться надо соответственно. И она сняла узкие черные джинсы и красную майку. Вымыла волосы, высушила их феном. Потом стала тщательно наносить макияж: крем, пудра, черная тушь, помада. Она выбрала черный костюм и светло-серую блузку, прозрачные чулки и дорогие кожаные лодочки. Вынула из ноздри колечко, заменила его маленькой клипсой.

И долго разглядывала себя, стоя перед высоким зеркалом. Она выглядела сногсшибательно. И от нее исходила угроза.

– Вот так, Джинни, – пробормотала она. – Убей их всех наповал! – И вышла из комнаты.

Всю дорогу к университету Джонс-Фоллз Джинни думала о Стиве. Она назвала его большим мальчиком, но на самом деле он был куда более взрослым и зрелым, чем большинство мужчин. Именно поэтому она плакала у него на груди. Он вызывал у нее доверие. Она заметила, что у него в тот момент была эрекция, хотя он постарался это скрыть и тут же отстранился от нее. Ей льстило, что, обнимая ее, он так возбудился, и, снова вспомнив эту сцену, она улыбнулась. Жаль, что он так молод. Будь Стив лет на десять – пятнадцать постарше…

Стив напомнил ей ее первую любовь, Бобби Спрингфилда. Ей было тринадцать, ему – пятнадцать. Она почти ничего не знала о любви и сексе, да и он был полной невеждой в этих вопросах, и они вместе делали свои первые открытия. Она покраснела, вспомнив, что они вытворяли на заднем сиденье его автомобиля субботними вечерами. В Бобби, как и в Стиве, ее больше всего возбуждало ощущение с трудом сдерживаемой страсти. Бобби так сильно хотел ее, так распалялся, трогая ее соски и поглаживая трусики, что она чувствовала свою полную власть над ним. Поначалу она злоупотребляла этой властью, нарочно позволяя ему заводиться, просто чтобы лишний раз убедиться в своем могуществе. Но вскоре, несмотря на свой юный возраст, поняла, что это дурацкая игра. И тем не менее, ей нравилось балансировать на грани, она испытывала холодящий душу восторг, точно играла со львом, сидящим на цепи. Примерно те же ощущения она испытала со Стивом.