– Джинни! – крикнул он.

Она обернулась и окинула его настороженным взглядом.

– Это я, Стив!

Рядом с ней стояла Миш Делавер. Стив подошел к Миш и сказал:

– Если вы ищете Харви, то он в коридоре, дожидается лифта.

– А вы можете отличить одного от другого? – спросила Миш у Джинни.

– Конечно. – Джинни обернулась к Стиву и сказала: – Я и сама немного играю в теннис.

Стив усмехнулся:

– Если вы немного играете в теннис, то мы с вами играем в разных весовых категориях.

– Слава Богу! – воскликнула Джинни и крепко обняла его.

Стив улыбнулся, и они поцеловались.

Вокруг толпились люди с камерами, сверкали вспышки, и на следующее утро этот снимок обошел первые полосы газет по всему миру.

Интерьер «Лесной лужайки» напоминал уютную старомодную гостиницу. Обои в мелкий цветочек, фарфоровые безделушки в застекленных шкафах, смешные столики на витых ножках. Здесь пахло не освежителем воздуха, а ароматической смесью из сухих цветочных лепестков, и весь персонал почтительно именовал мать Джинни «миссис Феррами», а не «Мария» или просто «дорогуша». У мамы был небольшой, но отдельный номер с крохотной гостиной, где посетители могли уютно расположиться в креслах и попить чаю.

– Это мой муж, мам, – сказала Джинни.

Стив улыбнулся миссис Феррами самой очаровательной из своих улыбок и почтительно пожал ей руку.

– Какой хорошенький мальчик, – сказала мама. – А где вы работаете, Стив?

– Я учусь. На юридическом.

– На юриста, значит? Что ж, это очень хорошая профессия.

Теперь долгие периоды полного смятения и забывчивости сменялись у нее краткими моментами просветления.

– Папа приезжал к нам на свадьбу, – сказала Джинни.

– Ну и как он поживает, твой отец?

– О, хорошо. Слишком стар, чтобы грабить людей, а потому решил их теперь охранять. Организовал частную охранную фирму, и дела у него идут очень даже неплохо.

– Не видела его уже лет двадцать.

– Да нет, мамочка, ты путаешь, видела. Он же тебя постоянно навещает, ты просто не помнишь. – Джинни решила сменить тему: – А ты, надо сказать, прекрасно выглядишь. – На миссис Феррами была хорошенькая хлопчатобумажная кофточка в яркую полоску. Волосы уложены, ногти покрыты лаком. – Тебе здесь нравится? Мне кажется, здесь лучше, чем в Белла-Висте.

Мама забеспокоилась.

– Но как ты собираешься платить за все это, Джинни? Лично у меня денег нет.

– У меня новая работа, мамочка. И я могу себе это позволить.

– Что за работа?

Джинни знала, что мать все равно не поймет, однако сказала:

– Я руководитель генетических исследований в большой компании под названием «Ландсманн».

Майкл Мейдиган предложил ей эту должность сразу же после того, как ознакомился с ее революционными поисковыми методами. Зарплата у нее теперь была в три раза выше, чем в университете Джонс-Фоллз. Но куда более привлекательной для Джинни была сама работа, проходившая на переднем крае мировых генетических исследований.

– Это хорошо, – задумчиво протянула мама. – Ах, чуть не забыла! У меня есть твоя фотография… из газеты. Я ее сохранила. – Миссис Феррами порылась в сумочке и извлекла оттуда сложенную в несколько раз газетную вырезку. Бережно расправила ее и передала Джинни.

Джинни был знаком этот снимок, но она рассматривала его, точно видела впервые. Она выступала на расследовании в конгрессе, связанном с экспериментами в клинике «Эйвентайн». Расследование еще не закончилось, сенатский комитет пока не вынес вердикт, но мало кто сомневался, каков будет результат. Кстати, допрос Джима Пруста транслировали по телевидению на всю страну, и это обернулось для него невиданным унижением и позором. Он бушевал, выкрикивал угрозы и оскорбления, лгал, изворачивался, и с каждым новым словом его вина становилась все очевиднее. Когда расследование закончилось, он ушел в отставку.

А вот Беррингтону Джонсу спокойно уйти в отставку не удалось, его уволил из университета Джонс-Фоллз дисциплинарный комитет. Джинни слышала, что он затем переехал в Калифорнию, где жил на небольшое пособие, выплачиваемое его бывшей женой.

Престон Барк ушел с поста президента «Дженетико», сама компания была ликвидирована после того, как выплатила компенсации восьми матерям клонов. Небольшая сумма была также выделена на специальную программу по психологической реабилитации близнецов. А Харви Джонс получил пять лет тюрьмы за поджог и изнасилование.

– В газете пишут, что тебе пришлось свидетельствовать, – встревоженно заметила мама. – Это значит, что у тебя неприятности, да, детка?

Джинни улыбнулась и переглянулась со Стивом.

– Знаешь, в сентябре прошлого года на протяжении недели мне действительно пришлось нелегко. Неприятности были, мамочка. Но все кончилось хорошо.

– Ну и слава Богу.

Джинни встала.

– Нам пора. У нас медовый месяц, мам. Мы можем опоздать на самолет.

– А куда вы летите?

– В небольшой курортный городок на побережье Карибского моря. Говорят, это самое красивое место в мире.

Стив вежливо пожал руку миссис Феррами, Джинни поцеловала мать на прощание.

– Желаю хорошего отдыха, детка, – сказала миссис Феррами. – Видит Бог, ты его заслужила.