Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А вы не боитесь пневмонии, сэр? – спросил Дэвид.
– Есть вещи поважнее, чем пневмония, – ответил Молтби.
– Пневмония – достаточно серьезно.
– Да, но не в моем возрасте. Кое-кто считает, что я и так задержался на этом свете. Мистер Хопкинс, например. К счастью, вы с сестрой пока в форме.
– Да, мы в полном порядке.
– Это прекрасно. Наше маленькое сообщество нуждается в тех, которые могли бы позаботиться об остальных. Наш друг Томсон так отчаянно чихает, что у него может оторваться голова. Правда, в этом случае его общественная полезность не слишком пострадает.
– Стыдитесь, сэр, он ведь моет за всеми посуду, – усмехнулся Дэвид. – И я чувствую, что должен помочь ему.
– Вы его только огорчите. Мистер Томсон – один из тех чувствительных юношей, которые нуждаются в поддержке, но всячески скрывают это. Сейчас он моет посуду и, судя по звукам, которые перемежаются с чиханием, уже перебил кучу фарфора. Нам, вероятно, придется включить в счет пару чашек и блюдце. Мне также кажется, что ближе к ночи у нашего мистера Томсона сильно подскочит температура. Это ему в первую очередь надо в постель.
– Да, выглядит он неважно, – кивнул Дэвид.
– Так же как и дама, которую вы только что отнесли наверх. Как ее зовут?
– Джесси Нойес.
– Джесси Нойес. Похоже, у нее тоже температура. Что касается последнего пострадавшего, тут я не совсем уверен. Мне лично кажется, что мистер Хопкинс здоров как бык. Вот меня действительно лихорадит. Молодой человек… Ах, извините, я забыл, что вы не любите, когда вас так называют.
– Это распространяется только на мистера Хопкинса, – уточнил Дэвид.
– Благодарю вас, – улыбнулся мистер Молтби. – Вот я бы не отказался именоваться молодым человеком. В любом случае постараюсь избегать вас называть так, иначе в отместку вы начнете звать меня стариканом.
– Меня зовут Дэвид Кэррингтон.
– Итак, мистер Кэррингтон, мы встретились при весьма необычных обстоятельствах, которые заставляют меня забыть о повышенной температуре. Жаль, что я так и не увидел Карла Первого, но, знаете ли, этот старик на стене не менее интересен. В сущности, этот дом весьма любопытен, хотя я видел здесь далеко не все. – Ну вот, очередной чих и еще одна битая чашка. – Так что я согласен на пневмонию или любой другой недуг, лишь бы разгадать его тайну.
– Тайну?
– Вы не согласны, что здесь скрывается какая-то тайна?
– Вы имеете в виду, что дом был пуст, а в камине горел огонь?
– Разве это все?
– Нет, еще нож на полу.
– Нож на полу. Экая важность!.. Хотя вполне возможно… И больше ничего?
Дэвид нахмурился.
– Знаете, сэр, мы с вами отлично поладим, если вы будете чуть определенней выражать свои мысли.
– И я так думаю, мистер Кэррингтон. Но у меня одно условие.
– Какое же?
– Вы никому ничего не скажете, пока я не дам вам команду.
Дэвид заколебался.
– Не люблю давать обещаний вслепую.
– А я и не требую этого.
– Но тогда вы мне ничего не расскажете?
Старик покачал головой:
– Хорошо, я согласен. Нет, подождите. Почему вы выбрали именно меня?
– Потому что мне может понадобиться помощь, прежде чем мы покинем этот дом. Из тех, с кем я могу поделиться своими соображениями, вы кажетесь мне наиболее подходящей кандидатурой.
– Я польщен. Хорошо, сэр.
Мистер Молтби медленно обошел холл, открыл все двери, заглянул на лестницу и вернулся к камину.
– Вы только что узнали о трагедии, произошедшей в поезде, – начал он.
– Мы все об этом узнали, – ответил Дэвид.
– Скверная история, которая будет иметь для нас неприятные последствия. Но она, увы, не единственная.
Молтби посмотрел на картину над камином. Казалось, нарисованный старик прислушивается к живому.
– Есть еще одна трагедия, и она заденет нас гораздо сильнее. Ужасное событие, произошедшее в поезде, – хотя мы пока ничего о нем не знаем – не идет ни в какое сравнение с ужасом, который царит в этом доме. Скажите, мистер Кэррингтон, мои слова звучат для вас слишком театрально или вы тоже испытываете страх?
– Я… я не совсем уверен, – засомневался Дэвид.
– И это все?
– Нет.
– Тогда попытайтесь снова.
– Да, я испытываю ужас.
– Так и думал. Мы все ощущаем его, но в разной степени и по-разному. Исключением является мистер Хопкинс. Его в данный момент занимают только собственные невзгоды. Но со временем и он почувствует, несмотря на всю свою браваду. И меня нисколько не удивит, если мистер Хопкинс сломается первым… Конечно, ваш здравый смысл восстает против всей этой мистики. Вы говорите себе: «Какая чушь! Это все нервы. Просто старый идиот Молтби заморочил мне голову своими сказками про привидения». Но давайте сначала разберемся, а потом будем делать выводы. Вы почувствовали что-то неладное до моего появления или после?
– До.
– Значит, я здесь ни при чем.
– Это очевидно.
– Когда вы первый раз ощутили тревогу?
– Как только я вошел в дом.
– На вас подействовало какое-нибудь обстоятельство или это было смутное, ни с чем не связанное ощущение? Нож на кухне мы сразу исключаем.
– Да, меня поразила одна вещь.
– Какая же?
– Нет смысла говорить, если вы и так все знаете наперед.
– Наперед я знаю ничтожно мало. Так что же вас поразило?
– Портрет над камином.
– Чем же?
– Не могу сказать. Простите, если я недостаточно точен.
– Может быть, вам подсказать?
– Сделайте милость.
– Вам показалось, что старик на портрете наблюдает и слушает вас?
– Но это же смешно!
– Полная чушь! Тогда что еще вас поразило? Когда я вошел, вы как раз спускались с верхнего этажа. И выражение на вашем лице было не самое веселое.
– Я находился в растерянности.
– Да?
– Когда вы меня увидели, я спускался вниз после своего второго обхода. В первый же раз мною была обнаружена запертая комната в мансарде. За дверью слышались какие-то звуки, и я постучал. Но мне никто не ответил. Это меня озадачило.
– А какие именно звуки?
– Довольно неопределенные. Такое впечатление, будто там кто-то ходил. А потом наступила тишина.
– Что вы подумали тогда?