проблемы учета рабочего времени заслуживает внимания и поддержки. Догадываюсь, что тебя беспокоит, Григорий Васильевич: кустарщина, ремесленничество, собственнический подход...

— Схватил за самую бороду! Административный зуд, самодурство...

— Да что ты... ломишься в открытую дверь? — Ромашко едва сдержался, чтобы не выругаться. — Видим. Делаем выводы. Вернется — поставим на место. Тебе хочется сразу с живого кожу содрать.

— Слушай, Петрович! — от неожиданной мысли Григорий оживился, вмиг позабыв все позитивные и негативные черты Олияра. — А что, если мы поставим небольшой сумматор на нашей проходной? Каждая машина при въезде и выезде отмечается... Каждый строитель... Возьмем на учет начало и окончание, все строительные работы... А?

— Наконец-то! Дошло! Признаюсь тебе, что это я делал математическое обоснование идеи Ореста Остаповича. Осуждаешь?

— Так сразу и сказал бы...

— От этого ценность идеи не уменьшилась. — Ромашко наклонился, провел пальцем по фундаменту, на котором стояла машина. — Видишь? Ты подметил и смотался в Киев. Нам пришлось брать за грудки Гузя. Переделал, — разогнувшись, он беглым взглядом окинул Григория. — Сумматор... Это ты верно... Только где мы его найдем?

— Максим Петрович, а что, если мы... — вмешался в разговор Василь. — Извините, что перебиваю старших... Машина мощная... Я бы сумел за два дня сделать отдельный вывод... Слесаря у вас найдутся, выпилят перфопропуска. Аппарат контроля — сущий пустяк. На свалке я видел несколько контуров... Перемонтируем — и готово! За неделю управлюсь, если дадите помощника.

— Это идея, — хлопнул Василя по плечу Ромашко. — Спасибо. Мы подумаем.

Вернулся Олияр:

— Щелкает... Там всего десять страниц. Еще будете мучить?

— Будем, Орест Остапович, — улыбнулся Ромашко. — Вот здесь, в выводах... Это что у тебя — генетическое или социальное? Выводы такие, будто ты на одной ноге посреди собственных гектаров земли стоишь... Какой-то мелкий собственник... Повышение дисциплины, учет времени, эффективность... Более широко и глубже ты можешь взглянуть на эту проблему?

— Я бы посмотрел... Но волнуюсь... С мыслями не соберусь... И усталость. Я в эту пору обычно отдыхаю...

— Терпи, если в ученые лезешь. Откуда начинается дисциплина на предприятии? С дома, с города, его транспорта и других коммуникаций. Василь, сколько нужно машине времени, чтобы определить потери? И возможно ли это?

— Конечно. Понадобится несколько минут.

— Вот тебе, дорогой Орест Остапович, и юридическое обоснование претензий к городским службам, основание для рассмотрения на исполкоме, в суде, в арбитраже. Или возьмем ответственность руководителя за собрания, совещания, прочую говорильню. Дальше. Кадровики ежедневно готовят сотни приказов с такими словами: «принять на работу», «уволить с работы», «предоставить отпуск», и еще много подобного. Заваленные ежедневной текучкой, они не в состоянии проанализировать... Откуда приходят люди в коллектив? Кто они? Почему уходят? Из кого складывается костяк? Василь, такое возможно?

— Разработаем алгоритм... — тут же отозвался Василь. — Только... Посидеть и подумать ого сколько придется! Надо все досконально изучить, предусмотреть последовательность операций... Работенки хватит!

— Орест Остапович, ты не понял еще, куда я клоню. Если нет, то знай. Эта штукенция или подобная ей может заменить на девяносто процентов отдел кадров. Представляешь? Электронный отдел кадров. Тут просматривается очень интересная и заманчивая перспектива. Например, гибкий рабочий день. Допустим, матерям-работницам нужно сбегать в детсад за детьми. Самая строгая табельщица не уследит. А машина?.. Подумай над этим, Орест Остапович. Считай, что мы эти мысли выработали коллективно. И дарим тебе. Цени! И наберись силы, изложи их в итоговом разделе. Тебя, конечно, пощиплют на защите, но уж куда снисходительней. Оппоненты увлекутся перспективами. Вот и все. Заодно и машину испытали. Спасибо тебе, Василь! — Ромашко пожал руку Гарбе. — Ну что, по домам?

В вестибюле Ромашко подошел к Савичу.

— Чего не одеваешься?

— Решил задержаться. Надо просмотреть директивные документы, приказы, распоряжения. Чтобы с завтрашнего дня полностью войти в курс дел.

— Каждому свой камушек в ботинке не дает покоя, — вздохнул Ромашко.

— А сколько их еще на дороге... И не минуешь...

— Григорий Васильевич, меня беспокоит твой максимализм относительно своих товарищей. Взять хотя бы сегодняшний случай с Олияром...

— Я и по отношению к себе максималист. Прежде всего требовательность к себе на полную катушку. Везде и во всем.

— Ой, так ли? Не кривишь ли душой?

Григорий проглотил слова, готовые слететь с уст, отвернулся, уставился взглядом в обшитую дубовыми панелями стену. Ненавязчивый дружеский упрек коснулся какой-то потаенной струны в его душе, заставил зазвучать ее — тихо, печально.

— Не задевай больного места, Максим Петрович. Рана, может, и маленькая, а болит, ноет.

— Прости, Григорий Васильевич, не хотел тебя обидеть. — Ромашко помолчал. — Поздно уже. Моя малышня спит, не дождалась отца. Зайду в спальню, посмотрю, как они разметались по кроваткам... И сил прибавляется, и усталость куда-то пропадает... Три сына. Три сокола! Все одинаковые, и все разные. Горластые, рукастые, все им интересно.

— Мне б твои заботы, — завистливо вздохнул Григорий.

— Ты того... — замялся Ромашко. — Выкинь это свое школярство. Выставлять отметки. Тот через дверь в науку, тот с черного хода. Настоящая наука, куда бы она ни вошла, сразу даст о себе знать. Ну ладно, всего доброго тебе. До свидания.

25

Василь Гарба и Евгений Сюсюк с утра мастерили перфопропуска. Продолговатые пластинки с несколькими отверстиями получались грубыми, неуклюжими.

— Пошли к Савичу, — сказал Сюсюк. — Он мужик башковитый. Схватит на лету.

Когда они вошли в кабинет начальника лаборатории, Савич сидел за столом, что-то писал.

— Ну как, воплощается в металл и провода идея Олияра? — спросил он, положив ручку на исписанный лист бумаги. — Кстати, сегодня в пять утра Орест Остапович наконец-то улетел.

— Нам бы отштамповать перфопропуска и кое-что еще, — сказал Василь.

— А у вас есть хоть какой-нибудь примерный план? Какие-нибудь эскизы?

— Мы и так себе представляем... Можно? — Евгений достал из кармана тетрадь, схватил со стола карандаш. — Вот проходная. Ставим датчик на воротах. Проехал шофер — отметился. Вместо вахтера две двери. Турникетов не надо, слишком много. В двери — прорези для пропусков. Тут же целая система