Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не огорчайся, ты своё ещё наверстаешь. Извините за визит, – Лиза вышла из квартиры и едва дошла до машины. Артём сел на пассажирское сидение.
– Кто тебе сказал, что он здесь?
– Главное, что не обманули, а кто неважно. Прости, мне нужно позвонить. – Софья Аркадьевна, вы не смогли бы забрать Камилу из сада. Что-то мне не по себе, поеду в клинику. – Тёма, садись за руль. Мне нужно на Коммунистическую. Это рядом, ты знаешь, – поездка заняла минут пять-семь. – Машину оставишь на стоянке и возвращайся на работу, а я позвоню Кате. – Лизу била мелкая дрожь, а живот, казалось, разорвёт от боли. Её сразу определили в операционную. По тону врачей она поняла, что ничего хорошего можно не ждать. Беременность в пятнадцать недель была прервана. Чуда не случилось. Лиза потеряла сына. Её отправили в палату, выразив сожаление и свою беспомощность. Артём с Катей приехали часа через два, уже зная, что случилось.
– Лиза, я сегодня ночую у тебя, завтра отведу Камилу в сад и привезу тебе всё, что скажешь. Пожалуйста, подумай о дочери. Здесь вода и сок. Жди меня утром и обязательно позвони вечером дочери. Где ключи?
– В сумке. Подай мне телефон, чтобы был под рукой. Идите, я хочу побыть одна. – Лиза не плакала. В горле стоял комок, а слёз не было. Она смотрела в потолок, не до конца осознавая, что всё происходящее за последние три-четыре часа не страшный сон, а реальность. Если визит и слова Высоцкого, она могла расценить как бред, то «картина» в квартире по улице Гоголя имела реальное название «Не ждали». В груди неприятно защемило, когда Лиза подумала о малыше: «Какого лешего я поехала в эту квартиру? Это лишь подтвердило то, что его отец лицемер и лжец, а мать слепая и доверчивая курица». Она уснула до того как медсестра пришла снять капельницу. Сон был не искусственный, а естественный от пережитого стресса и боли, но поверхностный. Она ясно слышала звонок входящего вызова, звонил Ильяс.
– Я тебя слушаю.
– Лиза, я внизу у клиники. Могу подняться?
– Если ты здесь, значит, знаешь что случилось. Мне добавить нечего. Встретимся в суде, если не решим вопрос о разводе в загсе. Будь здоров.
Приходила медсестра с уколом, приносили ужин, но Лиза не притронулась к еде. Единственное, что она сделала – позвонила Кате и поговорила с ней и Камилой. Ровным голосом успокоила дочь, пообещав вернуться, если не завтра, то обязательно в субботу. Летний вечер и ночь длились нескончаемо долго. Ещё с рассветом Лиза привела себя в порядок и с нетерпением ждала обхода.
– Светлана Андреевна, когда я смогу отправиться домой?
– Счёт оплатили до понедельника. Вас что-то беспокоит?
– Я в порядке. У меня дома пятилетняя дочь. Рядом с ней мне будет спокойнее.
– Пройдёмте на осмотр, потом решим. Елизавета Павловна, чем больше вы будете винить себя в случившемся, тем раньше окажетесь в плену у депрессии. Исправить ничего нельзя, а жить с чувством собственной вины не выход, – говорила врач, снимая перчатки. – Есть ещё то, о чём вы должны знать. Вряд ли малыш родился здоровым. У плода уже видны были отклонения и связано это с генетикой. Что вы об этом знаете?
– Муж никогда не говорил о проблеме, но и детей у него не было. А добрые люди говорили, что ему нельзя иметь детей, и, видимо, были правы.
– Я приготовлю вам выписку после обеда, часа в три. Вас это устроит?
– Спасибо, я подожду.
Катя привезла всё то, что просила сестра, рассказала о вечере, проведенном с Камилой, и замолчала, не зная о чём говорить, чтобы лишний раз не расстроить сестру.
– Катюша, у меня всё в порядке. Езжай на работу. Я после трёх часов поеду домой и Камилу заберу из сада сама. Спасибо за помощь. Будешь не занята в выходные – заезжай, хотя в субботу я работаю. Не волнуйся. Всё будет хорошо.
Получив выписку на руки, она покинула отделение в три с минутами. Спустившись на парковку, увидела у своей машины Ильяса с букетом.
– Есть повод для цветов? Приехал утешить, посочувствовать? Какого чёрта ты здесь делаешь? Я встречалась с подлыми людьми, но ты среди них лидер. Решил удержать меня больным ребёнком, скрыв свою проблему? Ладно я, а что тебе сделал он? Уйди с дороги.
– Прости. Возьми цветы.
– Воткни себе этот букет в задницу и лучше шипами вперёд. Знаешь, о чём я жалею? Что не могу причинить тебе той моральной и физической боли, какую ты причинил мне. Ты чудовище, – Лиза неожиданно нанесла Ильясу удар ногой в пах, а когда он чуть присел от боли, удар правой рукой был нанесён точно в челюсть. Она вложила в удар всю обиду и боль. Ильяс «приземлился» на пятую точку. – Это нужно было сделать гораздо раньше. Приём, конечно, не интеллигентный, но очень действенный. Благодари Бога, что я в мягких мокасинах, а не в модельной обуви, – она пнула букет, упавший ей под ноги, села в машину и выехала со стоянки.
Левинский, проводив взглядом жену, мысленно вернулся на два месяца назад. В тот день, когда уволил Высоцкого.
– Светлана, сделайте мне кофе и пригласите Высоцкого. Да, узнайте, Елизавета Павловна работает сегодня?
– Она была с утра. Просила передать, что завтра её не будет, но она «на телефоне». Заключения у вас на столе. Кофе будет через минуту, – доложила секретарь и вышла.
Левицкий дважды набрал номер Лизы. Телефон не отвечал. Секретарь принесла кофе и пропустила Высоцкого в кабинет прежде, чем закрыть за собой двери.
– Ты плохо выглядишь, друг Илья, – с иронией произнёс друг, присаживаясь к столу. – Чем вызван твой интерес к моей персоне?
– Выгляжу я плохо твоими стараниями, любезный Александр Владимирович. Ты сам напишешь заявление об уходе или мне тебе пришить статью за нарушение служебной этики, за откаты, за использование служебного положения? Полюбуйся, – Ильяс подал ему распечатку с камеры наблюдения. – Ты на что рассчитывал, что я поссорюсь с женой, и она уволится? Ошибаешься. Она не смешивает личные отношения с работой, а уволить её я не могу, нет у меня таких полномочий. Остаётся расстаться с тобой.
– Илья, мы с тобой пять лет работаем вместе, двадцать лет дружим, столько всего пережили вместе.
