Недавно вызвал на ковер Костя Меркулов.

— Слушай, — говорит, — хватит вам с Грязновым дурью маяться!

— О чем это вы, Константин Дмитриевич? — учтиво спрашиваю я.

— О том, что из-за ваших дел с ГРУ вы скоро свихнетесь и генеральный с удовольствием выпихнет меня в отставку за то, что я ваше медленное сумасшествие не разглядел вовремя.

— Хорошо, — говорю, — только вы сначала анамнез мне расскажите.

— Чего?

— Ход болезни, с чего начинается, краткий анализ анализов…

— Хватит валять дурака, парни! Я про микрофончики в ваших кабинетах говорю! Поиграли в то, что вы под колпаком, нервную систему закалили — хватит! Завтра же распоряжусь «жучки» снять и на экспертизу отправить!

— И ничего она не покажет. Микрофончики на одной фабрике для всех штампуют — и для МВД, и для ФСК, и для Васи Трехпалого из Люберец!

— Кто такой Вася?

— Да так, собирательный образ. Ты не торопись, пожалуйста, Костя. С нервами и с мозгами у нас все в порядке, матерьяльчики потихоньку собираются… Я вообще-то начинаю думать, что не военная разведка нам микрофоны насовала.

— А кто же?

— А если начальник следственного отдела Шелковников Николай Николаевич?

— Кто-о?

— Он, он, а что?

Меркулов воззрился на меня в немом изумлении, потом сказал:

— Он еще со мной спорит! Ярко выраженная мания преследования. Или величия?

— Это еще почему?

Меркулов не ответил, но я сам понял, от какого предположения он удержался: от того, что я на месте начальника отдела нравился бы ему больше, чем Шелковников, Меркулов хотел бы меня видеть на этом посту. Я объясняю Косте ход своих мыслей: мой непосредственный начальник очень хочет помочь чиновнику мэрии Селиверстову, который замазался в деле фирмы «Геронт-сервис», но я на откровенное пособничество его надеждам не пошел.

— Ему сейчас не тебя надо окружать, — снова возразил Меркулов. — Ты же дело уже в суд передал…

— Так дело было еще тогда, когда материалы у меня на столе лежали.

— Должны лежать не на столе, а в ящике стола или, еще лучше, в сейфе, если ты с ними непосредственно не работаешь, — нравоучительно сказал Костя.

— Среди нас бродят такие товарищи, которым замки и сейфы не помеха, — мрачно отметил я.

— Кстати, напомнил: я запрос посылал в отделы материально-технического снабжения разведки, контрразведки и МВД — получали ли они в составе спецсредств химикат для экстренного уничтожения документов. Мне сообщили, что у нас пока таких волшебных штук никто не получал, есть попроще, такие, что уничтожают документы вместе с портфелями. Но мне там выдали полезную информацию: сейчас ведь у нас все продается — от хрена тертого до одноразовых, растворимых трусов. Почему не быть магазину, где можно приобрести подслушивающее устройство или такой порошочек, или чем там обрабатывали тот портфель. Понимаешь? Если учесть еще и этот фактор да приплюсовать к нему персоны всех тех господ, которых ты посадил за свою не очень еще длинную жизнь, — представляешь, сколько потенциальных подозреваемых?! Так что давай лучше снимем микрофоны, поднимем небольшой шумок, вот друзья и поймут, что нечего к нам с «жучками» соваться!

— Ага! Кто с «жучком» к нам придет…

— …тот с «жучком» и уйдет!

— В одном ты не прав, учитель и начальник, простой контингент в Генпрокуратуру лепить микрофон, рискуя каждую секунду, не пойдет. Им в падлу, как говорится, на крыльцо наше по своей воле ступить, не то что еще по комнатам шастать…

— Это когда-то было, Саша! Теперь нет ни честного воровского слова, ни правилки. Теперь кто съел, тот и прав. Хотя, наверное, ты прав в одном: уголовники чистой воды сюда не пойдут. Знаешь, почему я тороплю тебя с микрофонами и делом Кервуда?

— Ну?

— Я говорил уже — скоро армия влезет в чеченский конфликт. Это будет гражданская война, которая ударит и по простым людям, и по сложным, глубокомысленным политикам, и по армии. Министр обороны хвастается, что ему хватит двух часов, чтобы захватить Грозный.

— А что, не захватит?

— Не уверен. Он ведь не против чабанов собирается воевать, а против генерала-«афганца». Моя позиция однозначна: каким бы нехорошим ни был генерал Дудаев, надо хорошенько взвесить все, прежде чем открывать огонь, и постараться сделать так, чтоб и не понадобилось палить по населенным пунктам. Я знаю, что в армии многие офицеры против такой войны. Я понимаю, что Президент боится дурного примера — оторвется от матки Чечня, за ней последуют другие. Но очень уж неудобную страну выбрали, чтоб напугать субъектов федерации! Я собираюсь вступиться за тех, кто откажется воевать. А это значит, что меня скоренько попрут с кресла, начнутся рокировки, перестановки… Так что тебе лучше закрыть хвосты, чтобы проще получился полет, понял?

— Дело в том, Костя, что у меня сейчас только эта обстрелянная «вольво» и осталась, да еще убийство Мещеряковой. Я привязываю ее к делу Кервуда, хотя аргументировать это мне особенно нечем. Проще было бы по подследственности отдать ее в межмуниципальную прокуратуру, но кажется мне, что покончили с ней из-за Кервуда, этого неизвестного американца…

— Или из-за Андриевского, — добавил Меркулов.

— Ты думаешь?

— Почему нет? Как американцу, точно так же и работнику внешней разведки нечего делать в Чеченской республике. Это не зарубежье, даже близкое.

— Да, Костя, это правильно. Мне показалось, правда, что Андриевский довольно убедительно объяснил, почему он увивается возле американца.

— Было бы забавно спросить его, знает ли он, что катался совсем не с конгрессменом, а неизвестно с кем. Но для этого хорошо бы иметь туза в рукаве — самим знать, кто прятался под скромной английской фамилией. И зачем?

2

Расследование в отличие от веселой работы американского шерифа в середине прошлого века в штате Техас — дело довольно унылое, изматывающее обилием кропотливой, нередко бесполезной работы. Чтобы работать следователем, хорошим следователем, кроме специальных знаний и природных данных нужно иметь ослиное упрямство и воловье терпение. Но иногда как вознаграждение за эти обременительные профессиональные качества судьба дарит внезапное озарение или счастливый случай.

Не успел я расположиться в модном, мягко проседающем под моим весом креслом в своем кабинете, как зазвонил телефон.

— Где ты ходишь?! — рявкнул в трубку Грязнов.

— Там, где и положено молодому карьеристу, — по начальству. А что?

— Пока ты там в чужих коврах валяешься, тебе в телефон «жука» еще не вставили?

— Нет.

— Ну тогда слушай и одновременно собирайся!

— Куда?

— Сначала слушай! Одевайся и моментально мчись в отделение милиции!