– В смысле?

Рэйчел накидывает пальто и замечает:

– Какой здесь колотун, не находишь? – Она дважды открывает и закрывает блокнот. – В чем заключается правда, Мерри? Пойми меня правильно, прошу тебя. Я ни в коем случае не хочу никого обвинять или приуменьшать значимость того ужаса, который ты пережила и с которым живешь до сих пор. Просто я не уверена в том, что именно произошло, даже с учетом того, что я знала, считала истиной, выяснила в рамках моего расследования, прочитала или услышала от тебя.

Я отвечаю:

– Бывают дни, когда кажется, что все это произошло с кем-то другим. Это правда. Я уже давно не та маленькая мисс Мерри. Бывают дни, когда мне хочется, чтобы все произошедшее было засмотренным до дыр фильмом ужасов, в котором демон внутри Марджори по мановению руки кладет яд под кровать и в котором именно этот демон обманом вынуждает безвинное дитя отравить семью. Бывают дни, когда мне хочется верить, что папа раздобыл цианистый калий лишь из отчаянного желания отчистить грязь с уродливого оловянного креста в подвале. Бывают дни, когда я хочу верить, что Марджори была права и искренне верила в предложенный ею план, который она мне втюхала, но не рассчитала с порцией яда. Если бы получилось, все были бы сейчас живы.

Но большую часть времени я не знаю, что мне думать и во что верить. В чем я уверена на сто процентов – Марджори и, может быть, мой отец были очень серьезно больны, наша семья ощущала на себе чрезмерное давление и нагрузку, мы все подверглись манипуляции, мы все вели себя нерационально, может быть даже намеренно. Наконец, что в восемь лет меня обработали и обманом заставили отравить сестру и родителей.

Мы сидим в тишине. Хихикающая молодая парочка под грохот открывающейся двери врывается в кофейню. Сердито звенит дверной колокольчик. Молодые люди с громкими возгласами брр-холодно направляются к стойке. Им навстречу выходит бариста, усиленно растирающий ладони в попытке согреться. Он замечает, что я засмотрелась на него, и подмигивает мне.

– Отопление отключили. Только я тут ни при чем.

Рэйчел начинает забрасывать меня вопросами по поводу материалов дела и нестыковок между моим рассказом и собранными доказательствами, в частности, по поводу стеклянной банки. Она замечает, что по большей части отпечатки пальцев на банке были смазанными и неидентифицируемыми, единственные более-менее четкие отпечатки принадлежали моему отцу.

– Да, я читала про отпечатки, но я не могу дать комментарий относительно банки. Я рассказала тебе все, что я знаю и помню. Все последующее будет уже моими измышлениями и никудышными попытками поиграть в детектива. Я поделилась всем, чем могла. Что будет дальше – зависит от тебя. Ты хотела услышать мою историю. Теперь она у тебя есть. Я доверяю свою историю тебе. – Я медленно поднимаюсь. – Прости, я не хочу, чтобы мои слова прозвучали высокопарно. Я действительно имею в виду то, что говорю. Я вверяю тебе свою историю. Я рада тому, что именно ты напишешь ее, Рэйчел.

Рэйчел с улыбкой поднимается.

– Мерри…

Я прерываю ее.

– Я устала и неожиданно неважно себя чувствую. Думаю вернуться домой и прилечь. Ты не против?

– Конечно, конечно! Тебе нужно заботиться о себе, Мерри.

Мы долго обнимаемся. Мы объявляем себя подругами. Рэйчел предлагает подвезти меня до дома. Я вежливо отказываюсь, затягивая пояс на моем красном пальто.

Рэйчел надевает перчатки и обматывает шею шарфом. Она обещает связаться со мной по возвращении из Амстердама. Она предлагает встретиться как-нибудь за ужином или обедом и поболтать о чем угодно, кроме книги. Я отвечаю, что буду рада встрече, но я сомневаюсь, что эта «дружеская» встреча ради удовольствия состоится. Рэйчел наверняка будет слишком занята работой над нашей книгой, а заодно и разными интервью и задачами по новому проекту. И хотя она по-прежнему дружелюбна и по-матерински нежна со мной, я чувствую, что она смотрит на меня другими глазами.

Стоящий за прилавком бариста разговаривает с кем-то по телефону, бормоча слова о том, что не работает отопление. Я разворачиваюсь и иду к входной двери с мыслью, что недавно вошедшая парочка просто не до конца закрыла дверь, поэтому в кофейне стало так холодно.

Рэйчел окликает меня:

– Мерри! Не забудь зонтик.

Рэйчел протягивает мне все еще мокрый зонт. Я благодарю ее. После неловкой паузы мы вновь прощаемся с Рэйчел. В кофейне так холодно, что каждое слово превращается в облачко пара.

В первую очередь мои благодарности Лизе, Коулу, Эмме и остальным членам моей семьи за любовь, поддержку и готовность терпеть меня. Моя жена Лиза в этот раз превзошла саму себя, выполнив бесконечно большую работу в качестве моего первого читателя. Ее вклад в эту книгу бесценен. Спасибо моей сестре Эрин за предоставленную возможность использовать ее дом как изначальный образ для места действия моего романа.

Огромное спасибо еще одному из первых читателей романа – талантливому Джону Мантуту. Мне кажется, что именно Луи Местрос заметил как-то: «Просьба почитать первый черновик другого автора сродни просьбе друга помочь перевезти диван на новое место». Абсолютно верное утверждение, и я благодарен Джону за готовность взять на себя эту нелегкую задачу.

Слова признательности моему агенту Стивену, тому самому «Они сейчас придут за тобой» Барбаре[66] за дружбу, советы и поддержку. Для меня большое счастье, что мы вместе.

Тысяча и одно спасибо моему великолепному редактору Дженнифер Брель. Она помогла сделать эту книгу максимально достойной. Нет возможности полностью раскрыть, как важна была ее вера в меня и эту книгу (отложите ее и поаплодируйте Джен, пожалуйста!).

Большое спасибо Келли О’Коннор, Андреа Молитору и всем остальным сотрудникам William Morrow за их поддержку и неустанную работу.

Благодарности моим большим друзьям и «сообщникам» Джону Лангану и Лэрду Бэррону, которые проявили готовность внимать моему нытью, волнению, жалобам, громким заявлениям и беспокойству в ходе всего процесса написания этой книги по крайней мере раз в неделю по телефону (и реже, чем хотелось бы, при личной встрече).

Спасибо друзьям и коллегам, которые поддерживали, вдохновляли и помогали мне не потерять рассудок: Карен Бриссетт (настоящей, а не вымышленной!), Кену Корнвеллу, Бретту Коксу, Джоанн Кокс, Эллен Дэтлоу, Курту Динану, Стиву Эллеру, Энди Фалкусу и группе Future of the Left, Джеффри Гудвину, Бретту Гуревицу и группе Bad Religion, Пейдж Гамильтон, Джеку Харинга, Джону Харви, Стивену Грэму Джонсу, Сандре Кастури, Мэтту Кресселу, Саре Ланган, Дженнифер Левеск, Стюарту О’Нан, Бретту Сэвори, Марку Хаскелу Смиту, Саймону Странцасу, Дэйву Зельтсерману и всем-всем-всем, кто прочитал эту книгу (вставьте сюда ваше имя).