— А теперь — спокойной ночи.

Убийца нанес внезапный сокрушительный удар в висок, и Проктор провалился в темноту.

Лейтенант Винсент д’Агоста бесцельно бродил по своей квартире на Первой авеню. Он плюхнулся на диван в гостиной, включил телевизор, рассеянно просмотрел каналы, снова выключил телевизор. Встал, подошел к двери на балкон и посмотрел в темноту. Отправился на кухню, открыл дверцу холодильника, взял бутылку пива, тут же передумал и поставил ее на место.

Каждую минуту он оглядывался на телефон, но потом снова отводил взгляд.

Д’Агоста понимал, что давно пора последовать примеру Лоры и лечь спать, но сомневался, что сумеет заснуть. После беседы с Синглтоном он получил так называемое дисциплинарное взыскание и был отстранен от руководства следственной группой. Как объяснил капитан, ему еще чертовски повезло, что все не закончилось гораздо хуже, и вовсе не Пендергаста следует за это благодарить. Но даже подумать о том, что завтра придется вставать, идти на работу и заниматься полудюжиной мелких, не стоящих ломаного гроша дел, было невыносимо.

Лейтенант снова посмотрел на телефон. Нужно покончить с этим; он не сможет успокоиться, пока не сбросит с души этот камень.

Он вздохнул, поднял трубку и набрал номер Пендергаста.

— Да? — ответил тот с обычным протяжным южным акцентом.

— Пендергаст, это я, Винни.

После небольшой паузы тот же голос, но холодней градусов на десять повторил:

— Да?

— Где вы?

— В машине. Еду домой.

— Отлично. Я так и думал, что вы еще не спите. Послушайте, я просто хотел сказать… в общем, мне очень жаль, что все так вышло.

Ответа не последовало, но д’Агоста не собирался так просто сдаваться:

— Я не знал, как поступить. Я ведь был руководителем группы и обязан был сообщать любую важную информацию. Сингл-тон надавил на меня… загнал в угол.

Пендергаст по-прежнему молчал. Д’Агоста облизнул губы:

— Послушайте, я знаю, сколько вы пережили за последние недели. Я ваш друг. Я пытался помочь вам, насколько это было в моих силах. Но в этот раз… ведь это моя работа. У меня не было выбора. Вы должны понять.

Пендергаст ответил обычным спокойным, стальным тоном:

— Чего уж тут непонятного. Вы просто предали меня.

Д’Агоста глубоко вздохнул:

— Вы не должны воспринимать это так. Мы сейчас говорим не про тайну исповеди. Скрывать имя убийцы, даже если он ваша плоть и кровь, — это нарушение закона. Поверьте мне, даже лучше, что все узнали об этом сейчас, а не позже.

Никакого ответа.

— Меня отстранили от расследования. А вы… откровенно говоря, вы с самого начала в нем не участвовали. Давайте забудем о том, что произошло.

— Мой сын, как вы любезно мне напомнили, серийный убийца. Как, по-вашему, я могу об этом забыть?

— Тогда позвольте мне помочь вам. Как частному лицу. У меня остался доступ к информации, и я могу сообщать ее вам. Мы работали так раньше, сможем и теперь.

Пендергаст снова промолчал.

— Ну? Что скажете?

— Что я скажу? Я могу сказать только одно: долго еще вы будете надоедать мне своими жалкими оправданиями и предложениями ненужной помощи?

Это было так больно, так несправедливо, что д’Агоста не сдержался.

— А знаешь, что скажу я? — крикнул он. — Да пошел ты…

И бросил трубку.

Вернувшись домой, Пендергаст сразу почувствовал, что в его отсутствие что-то произошло. В особняке стояла настороженная тишина, в неподвижном воздухе ощущался слабый непонятный запах. Пендергаст быстро проверил систему безопасности: все лампы горели спокойным зеленым светом, ни один замок не взломан, все на своих местах.

Он прошел в библиотеку по отзывающимся гулким эхом коридорам. Здесь было холодно, темно и тихо. Проктор, вероятно, сюда не заходил.

Книжный шкаф привычно отъехал в сторону, Пендергаст спустился на лифте в подвал и помчался по извилистому проходу в комнату с потайной дверью. Открыл ее и тут же отпрянул, сраженный мощной волной разнообразных запахов — зловонной смесью формальдегида, спирта и тысячи других трудно определимых жидкостей, порошков и растворов. Прыгая по ступенькам винтовой лестницы, Пендергаст вытащил из кармана пистолет.

Он побежал по нескончаемой череде подземных залов и вдруг резко остановился. Впереди были такие же комнаты, соединенные арочными проходами, тускло освещенные редкими лампочками и… варварски разоренные. На полу поблескивали осколки цветного стекла, разбитые бутылки валялись в лужах остро пахнущей жидкости. Витрины были опрокинуты, экспонаты коллекции разбросаны вокруг, а шкафы вдоль стен изрешечены отверстиями от пуль крупного калибра.

— Тристрам! — крикнул Пендергаст и рванул еще быстрее, чем прежде.

Он промчался по галерее, чувствуя, как под ногами хрустят осколки, затем свернул к убежищу сына, вставил ключ в замок, повернул и открыл дверь.

На полу лежало тело, прикрытое простыней. С замиранием сердца Пендергаст отдернул ее и увидел Проктора с залитым кровью лицом. Шофер был без сознания, но дышал. Пендергаст осмотрел его и не заметил никаких ран, кроме кровоточащей ссадины на виске.

Он зашел в ванную, смочил простыню, вернулся и осторожно стер кровь с лица Проктора. Затем приподнял шофера и попытался привести его в чувство. Тот попробовал сесть, но снова бессильно обмяк, и Пендергаст уложил его обратно на пол.

— Что случилось? — спокойно, но требовательно спросил он.

Проктор покачал головой и застонал от боли.

— Альбан… забрал Тристрама.

— Но как, скажите на милость, он сюда попал?

Проктор опять покачал головой:

— Не знаю. Кажется, я слышал… шум.

— Когда это произошло?

— Примерно в четверть… десятого.

Сейчас было одиннадцать. Пендергаст вскочил. Альбан и его жертва не могли покинуть дом: все сигналы на пульте были зелеными. Однако прошло больше часа с момента нападения.

— Мне придется оставить вас здесь и отправиться на поиски, — сказал он.

Проктор махнул рукой, как бы говоря: «Не беспокойтесь обо мне».

С пистолетом наготове Пендергаст быстро осмотрел комнату. Просматривая разбросанные на столе листы бумаги, на которых Тристрам пытался писать по-английски, он нашел незаконченный рисунок, изображающий горы, с надписью, из которой стало ясно, что это подарок отцу. У Пендергаста защемило сердце. Но он быстро справился с приступом боли, забрал рисунок и вышел из комнаты.

Он внимательно исследовал отпечатки ног на пыльном полу, но возле убежища Тристрама следы были слишком запутаны, чтобы определить, в какую сторону пошел Альбан. Пендергаст вернулся в главный коридор и быстро, но сохраняя бдительность осмотрел учиненный там беспорядок. Пройдя несколько комнат, он оказался в лаборатории профессора Ленга. Разрушения не коснулись ее, все осталось в относительной целости и сохранности. На старых столешницах из мыльного камня стояли пробирки, колбы, реторты и устройства для химического анализа. Пендергаст тщательно обыскал лабораторию, а затем бесшумно двинулся вдоль стены к следующей двери, ведущей в последнюю комнату. Там хранилось оружие, древнее и современное: мечи, булавы, винтовки, кистени, гранаты, цепы, трезубцы.