Имея твердую уверенность в необходимости сохранения единства партии, в экономике Дзержинский придерживается диаметрально противоположного мнения: нужна децентрализация. Он сделал упор прежде всего на тяжелую промышленность (главным образом на топливный и металлургический секторы) и на транспорт. Вступив в должность, он написал: «… работы масса: военная промышленность, электротехническая промышленность и электрификация, горнодобывающая и металлургическая промышленность. Вся политика торговая, финансовая и т. п. Для того, чтобы скорректировать директивную линию, подобрать людей, упорядочить работу, мне потребуется не меньше двух лет»518. При этом его концепция состояла в том, что уровень жизни советского общества определяют три фактора: продовольствие, транспорт и топливо. Когда-то Ленин говорил, что социализм – это советская власть плюс электрификация. Теперь Дзержинский считает, что исходной точкой должна быть советская власть плюс рынок. К тому же он стал пропагандистом планирования, горячо поддерживающим экономиста Николая Кондратьева, соавтора первой пятилетки. В июне 1924 года уже были разработаны общие положения концепции развития экономики.

По рассказам Софьи, он целые ночи просиживал над отчетами, цифрами и докладами. Вновь читал специальные книги и советовался с компетентными людьми. Делая упор на тяжелую металлургическую и металлообрабатывающую промышленность, он усердно занялся также автомобильной и судостроительной промышленностью. И действительно, дело пошло: вводились в эксплуатацию заводы по производству автомобилей519 и самолетов, с 1925 года началось производство тракторов, строились электростанции. Дзержинский исходил из того, что заводы надо строить в местах, где еще нет рабочего класса, ближе к сырьевым базам, чтобы снизить издержки производства. Поэтому в Узбекистане и Туркменистане начали возникать текстильные фабрики, на Украине и на Урале – металлургические заводы, а в Сибири и на юго-востоке страны – заводы по производству сельскохозяйственных машин. Конечно, это было связано с развитием инфраструктуры: дорожной и железнодорожной сети, морских и речных портов. Был в этом и политический замысел Дзержинского: «…чтобы все население [отдельных республик] ясно видело пользу от принадлежности к СССР»520.

Председатель ВСНХ сделал ставку на экономию за счет, в частности, сокращения штатов в управлениях, трестах и учреждениях, а также отмены торжественных празднеств и юбилеев. Одновременно он объявил открытую войну спекуляции и коррупции, с которыми была связана проблема так называемых ножниц, то есть разницы между ценами на товары промышленного и сельскохозяйственного производства. Склады были забиты произведенным оборудованием, которое никто не покупал из-за высоких цен. Когда Дзержинский добился введения рыночных цен, склады опустели за несколько недель. Новая Экономическая Политика создавала благоприятные условия для людей, способных маневрировать на рынке и заниматься волчьим бизнесом. Таких людей называли нэпманами (сегодня о них сказали бы: нувориши, богачи-вы-скочки). Дзержинский отдал Ягоде распоряжение об их выселении, особенно из Москвы, и о конфискации их имущества. Но в марте 1924 года за нэпманов перед политбюро вступился комиссар финансов Сокольников. Политика борьбы с ними, утверждал он, создает проблемы при проведении валютных операций… И ОГПУ уступило.

Дзержинский был сторонником производственных совещаний, на которых требовал честной и открытой дискуссии. «Не следует бояться того, что на производственном совещании рабочие дадут нам по носу за то, что нам полагается, а иногда и за то, что нам не полагается, – говорил Феликс. Он сетовал, что все сводится к тому, что исписывают горы бумаг, на чтение которых ни у кого нет времени, и рекомендовал

Лозунг «больше экономии, меньше администрации» стал его основной директивой. Дзержинский высказывался за развитие профессиональных училищ при заводах и за обучение в рабочих бригадах. Он поддерживал кустарный промысел и надомную работу, что, по его мнению, имело огромное политическое значение, так как давало безземельным крестьянам, лишним на селе, возможность найти заработок. Все это окупалось его здоровьем, нервами и чувством разочарования в людях. «Иногда можно все уладить в течение дня, если боятся Дзержинского, а если это не дело Дзержинского, то будет тянуться целую неделю, целый месяц»521 – говорил он с грустью.

Но результат был виден невооруженным взглядом – в 1926 году уровень промышленного производства превысил уровень 1913 года, производительность труда выросла на пятьдесят процентов, а вместе с ней наполовину выросла заработная плата522. Вырос и экспорт – любимое детище Дзержинского. Он яростно боролся со сторонниками импорта, делая упор на собственное производство, которое можно предложить миру. Наверное, никто не ожидал, что этот революционер без среднего образования окажется таким способным экономистом и сможет восстановить то, что большевики уничтожили «военным коммунизмом». «Он призывал, побуждал к работе, увлекал за собой, – рассказывал Лев Троцкий, который после снятия с руководящих постов еще оставался начальником отдела науки и техники в ВСНХ, то есть непосредственно подчинялся Дзержинскому. «У него не было какой-то единой, продуманной концепции экономического развития. Он разделял все ошибки Сталина и защищал их с присущим ему жаром»523 – продолжал Троцкий, отмечая при этом, что несмотря на большие расхождения в политических взглядах, Дзержинский, как начальник, никогда не позволял себе афронта по отношению к нему. Следует помнить, что идеи Троцкого в отношении экономики не были ни в чем лучше «ошибок Сталина». Да и программу Дзержинского в хозяйственных вопросах трудно назвать отвечающей сталинской линии. Ведь пройдет всего несколько лет, и новый вождь полностью откажется от достижений НЭПа.

Если бы экономическая политика Дзержинского была продолжена, у СССР был бы шанс встать на ноги. Конечно, это государство оставалось бы идеологически инфицированным, но его граждане смогли бы хоть в какой-то мере пожить в достатке. Российский журналист Отто Лацис, занимающийся вопросами экономики, несколько лет назад заявил: «Если кто-нибудь предложит поставить памятник Дзержинскому на Варварке, где когда-то находился Высший совет народного хозяйства, я обеими руками подпишусь под таким предложением. Он полностью этого заслужил. Если же кто-нибудь захочет восстановить его памятник на Лубянке, я лично пойду его рушить»524. С этим трудно не согласиться.

А в политбюро тем временем все время идет война. Дуэт Каменев – Зиновьев сначала занимает сторону Сталина, а потом переходит на троцкистские позиции.

В 1922–1924 годах страной правит «троица», а в 1925 г. – после ее распада – политбюро, – описывал Борис Бажанов. – Но с января 1926 года, после съезда Сталин начинает собирать плоды своей многолетней работы – у него свой ЦК, свое политбюро и он становится лидером (еще не полностью хозяином; члены политбюро еще что-то в партии значат, члены ЦК тоже)525.