Еще крепче обняв меня и прижав к себе, он чуть слышно прошептал:

– Что же ты со мной творишь, девочка… Ведь нельзя, и я это знаю. А вот ты не понимаешь, что делаешь и чем все может закончиться.

Руки Лирвейна скользнули с талии на бедра, прижав меня еще сильнее к сильному телу. От такого поворота событий я вообще замерла как мышь под веником, из головы тотчас же выветрилась половина тумана, и до меня стало медленно доходить, где я и с кем. Но Водника уже понесло. Вот это и называется из крайности в крайность. Вздрогнув, я сделала попытку отстраниться, но ладонь мужчины скользнула вниз по спине, вызвав табун мурашек.

– Ну я же сказал: боишься… – Над ухом раздался низкий и чуть хрипловатый смех. – На этот раз помешать некому, и ты не убежишь. Разве тебе не говорили, что играть с огнем крайне опасно? Со льдом, кстати, не менее. – Горячее, вопреки внешней холодности, дыхание Лирвейна опалило шею и плечо. – Ты так и не поняла, что нужно остановиться и не стоит провоцировать взрослого мужчину?!

С этими словами Хранитель подхватил меня под ягодицы и, приподняв, прижал к себе. Рефлекторно я обхватила его ногами за талию, а руками вцепилась в сильные плечи. Никакого тумана в голове не было и в помине, я пребывала в глубочайшем шоке от поведения «ледышки». Да что ж это такое!

Но вдруг я вновь ощутила запах фиалок, и сознание затопила ярость:

– Ах ты скотина самоуверенная!

Лирвейн прекратил покрывать легкими поцелуями плечо и заглянул в мои злые глаза.

К сожалению, слезть с него не было никакой возможности, так как этот гад прижимал меня к дереву всем телом, да еще и убирать наглую лапу с бедра не торопился. Да как он смеет?!

– Убери от меня руки, – вздернула подбородок, стараясь сохранить максимально возможное достоинство в этой неприличной позе. Тяжело дышащий беловолосый волшебник смотрел на меня черными от страсти глазами и, кажется, мало что соображал. – Лирвейн, – жестко выкрикнула я, заставив себя отрешиться от ощущения его тепла, трепета в груди и сосредоточиться на приятном цветочном аромате. Том самом, который все испортил! – Твое поведение недопустимо. И, надо отметить, совершенно не соответствует статусу, возрасту и роду занятий. Ты неуравновешен. Потому прошу взять себя в руки и отпустить меня.

Объятия разжались, он отступил, и я соскользнула на землю.

– Александра, прошу меня простить. – Лир склонился в полупоклоне, а когда выпрямился, то на его лице было привычное отрешенное выражение. – Такого больше не повторится.

– Хорошо. – Незаметно прикусила внутреннюю сторону губы. Потому что было очень горько. Почти до слез…

– Позвольте проводить вас, – предложил мне руку Хранитель Воды.

– Благодарю, нет. Я предпочту вернуться в резиденцию.

– Как прикажете, леди. – Блондин пассом создал портал. – Прошу. Он ведет в ваши апартаменты.

Я улыбалась. Ровно. Доброжелательно. Никак. Мастер по придворному этикету и Кейран могли бы мною гордиться. На лице ни единого отблеска настоящих эмоций.

– Спасибо. – Не оглядываясь, прошла в телепорт.

Уже потом, спустя минуту, когда окончательно угасло голубое сияние, я обессиленно опустилась на пол. А по щекам побежали совершенно непрошеные, неуместные и практически запретные горячие соленые капли. Было больно. До слез.

Прошло несколько дней. Идеальных.

Все было хорошо. Никаких эксцессов, скандалов, разборок.

Даже фрейлины вели себя тихо и не трепали мне нервы.

Лирвейн тоже являл собой образец сдержанности и непогрешимости. Вежлив, тактичен, доброжелателен.

Конечно же эта бочка меда не могла обойтись без традиционной ложки дегтя.

К моему стыду, мне не хватало язвительности Водника.

Да и осознание, что до испытания осталось совсем мало времени, тоже не скрашивало мое существование.

Но все равно на душе было хорошо.

Вечером мы привычно собрались в дальней гостиной и занялись каждый своим делом. Мидьяр вразвалку сидел на диване и просматривал документы. Судя по гербу на бумаге – рабочие. Волосы Искусника были, как обычно, золотисто-рыжие, заплетенные в тугую косу, а одежда отличалась традиционностью кроя. Хранитель Грез изволили работать!

Асгард сидел за столом, обложившись транспортирами, и делал какой-то чертеж.

Ровена с ногами забралась на подоконник и смотрела в окно, задумчиво водя пальцем по стеклу.

А Мариоль читала и время от времени, когда думала, что никто не видит, поглядывала на дверь. Аэрлиса не было. Подруга ждала…

Спустя несколько минут дверь приоткрылась, и на пороге появился большой черный кот. Я подняла голову от расчетов и с удивлением посмотрела на Тьму. Странно, что это он в таком виде?

Чуча высокомерно оглядел нас изумрудными глазами и царственно прошел в комнату. Около дивана, на котором расположился Мидьяр, немного подумал и запрыгнул на подлокотник.

Ровена прекратила изучение оконной рамы и с изумлением уставилась на кота. Даже неверяще головой потрясла.

Зверюшка неторопливо прошлась по спинке дивана, спрыгнула вниз и, мурча, просунула голову под руку увлеченного бумагами Хранителя. Тот рассеянно на кота взглянул и мимолетно погладил по спине. Кот осмелел и забрался к Ярру на колени.

Я удивленно взглянула на фейри, которая с непонятным предвкушением наблюдала эту картинку. В ней не было ничего необычного, так как на кошару и правда временами нападало желание получить любовь и ласку. Но, как правило, за этим кот шел все же к Мари…

Теперь Чуча урчал почти оглушительно. Он перевернулся, подставляя щедрой на ласку руке пузо, и томно потянулся.

Ровена смотрела на все это ошеломленным взглядом и смеялась, зажав рот рукой. Ярр заинтересовался природой сдавленных звуков и повернулся к фейри. Она только покачала головой и расхохоталась в голос.

В этот миг распахнулись двери – и на пороге появился Аэрлис. Глаза Ярра округлились. Искусник перевел взгляд на черное существо у себя на коленях, я заметила, как цвет глаз кота сменился с зеленого на золотой, а потом воздух задрожал маревом, – и вот уже вместо оборотня на коленях Мидьяра лежал толстенький черный пикси.

Немая пауза. Даже Асгард оторвался от своей работы.

– Ну и что замер? – недовольно спросил Фикс. – Продолжай, не стесняйся!

– Ах ты маленькая тварь… – начал Искусник, и его глаза стали стремительно чернеть.

– Ярр, только несильно, – встревоженно привстала Ро.

– А я и несильно. Несильно, но больно.

– Поймай сначала, – показал язык пикси и стремительно скатился с колен Хранителя.

– Ох поймаю, – зловеще пообещал Искусник, откладывая бумаги. – Ты перешел всяческие границы!