Утром Кики разбудила меня, стряхнув снег с крыльев мне на нос.

«Сэрю хочет встретиться вечером у реки. У него есть новости».

В небе ярко светила одинокая круглая луна, напоминая драконий глаз. Я направлялась в заднюю часть крепости, свежевыпавший снег леденил воздух и не оставлял времени на дополнительные раздумья.

– Уже поздновато для прогулок, Лина, – сказал Пао, не давая мне выйти. – На дворе давно стемнело.

В прошлом мне достаточно было соврать, что меня послал Чижуань, и Пао сразу же открывал ворота. Но Чижуань сидел в темнице. Я подняла факел с корзинкой и затараторила сущую бессмыслицу: «Грибы, лед, форель, река».

– Помедленнее, помедленнее! – Пао наклонился и проворчал: – Понятия не имею, как Таккану это удается. Я не понял ни слова.

«В том и суть». Я помахала перед ним корзинкой и показала в сторону кухни. «Нужно идти».

Пао хмыкнул.

– Ладно, ладно, ступай. Но не задерживайся… или я расскажу леди Бусиан.

Дважды повторять мне было не нужно. Я спешно юркнула мимо стража.

Над рекой выплясывало столько светлячков, что они напоминали искры костра. Я присела на берегу, дрожа от холода, Кики приземлилась мне на плечо.

В воде рябило отражение полной луны, чьи серебристые лучи мерцали на инее. «Сэрю, я здесь».

Я опустила факел к замершей реке и наблюдала, как ледяная корочка идет трещинами и распадается на тысячи взаимосвязанных линий. Спустя время лед расступился, являя под собой бегущие, вихрящиеся потоки, и в бурных водах сверкнули крупные, как перепелиные яйца, рубиновые глаза.

– Вижу, ты отъелась с нашей прошлой встречи, – сказал Сэрю в качестве приветствия, принимая человеческую ипостась прямо в воде.

Как обычно, на его скулах переливались жабры, а из-под шелкового халата выглядывала нефритово-зеленая чешуя. Но сегодня он выглядел иначе. Некогда длинные волосы доставали только до подбородка, в глазах впервые не выплясывало озорство.

– Отъелась и отогрелась. Впрочем, твоя навязчивая бумажная подружка сказала, что ты живешь в замке, который охраняют лучшие стражи Кияты. Ты не упоминала, что один из них твой жених.

В голосе Сэрю проклюнулось раздражение, что сбило меня с толку. «А какая разница? Он все равно не знает, кто я».

– Может, у тебя и горшочек на голове, но даже такой простофиля, как Таккан Бусиан, способен понять, что ты не простая девушка.

Я сердито посмотрела на дракона.

«Он не простофиля! Не знай я тебя лучше, то подумала бы, что ты ревнуешь».

– Я? Ревную к смертному? – Сэрю фыркнул. – Драконы выше этих жалких чувств. Кроме того, я внук короля драконов. У меня и своих поклонников хватает.

«Откуда? – поинтересовалась я. – Ты же вроде редко выбираешься на сушу».

– Вы, люди, не единственные, кто может оценить по достоинству мое великолепие, – сухо парировал Сэрю, насупившись. – Дома одна только моя репутация привлекает десятки, нет, сотни воздыхателей!

Затем горестно вздохнул.

– Но ты всегда была моей любимицей, Сиори, – признался он, внезапно смягчившись. – Не будь ты человеком, я бы…

«Что?»

– Ничего.

Дракон вел себя крайне странно: то огрызался, то впадал в грусть. Я скривилась – судя по всему, новости его мне не понравятся.

«Сеть готова, – перешла я сразу к делу. От реки веяло холодом, и если долго так сидеть, я окоченею. – Кики сказала, что у тебя есть новости».

– Двух драконьих дней едва ли хватит, чтобы вернуть дедушкино расположение, – раздраженно бросил Сэрю.

«Что ты хочешь этим сказать?»

– Что у меня нет новостей, Сиори. Я всего лишь пришел передать дедушкино послание.

Моя кровь застыла в жилах.

«И какое же?»

– Он сожалеет, что не раскидал твои кости над морем Тайцзинь. И заверяет, что единственная причина, по которой твои братья до сих пор летают над его водами, а не обратились пеной, в жемчужине твоей мачехи.

«Что ему до жемчужины Райкамы?»

– Он приказал передать, что, если ты переживешь встречу с Безымянной королевой, то обязана вернуть жемчужину. Она принадлежит драконам.

«Хорошо, я согласна… Если он расскажет, как разрушить проклятие».

– Король драконов не торгуется, – прорычал Сэрю. – При следующей встрече ты вернешь жемчужину.

Его отражение пошло рябью и померкло в воде.

«Сэрю, погоди!»

От него остались только алые глаза, но такими тусклыми я еще никогда их не видела.

– Я не могу помочь тебе снять чары; все мои попытки обернулись провалом. Но ничего, ты умная. Уверен, ты что-нибудь придумаешь.

А я устала быть умной и что-нибудь придумывать! Я просто хотела домой, к семье. Проснуться и обнаружить, что все это было ужасно правдоподобным сном.

Я подалась ближе к реке, будто хотела ей что-то прошептать. Мне не давала покоя одна мысль, которая требовала дать ей огласку:

«Я много думала о мачехе… Что… что, если это не проклятие? Что, если… – я коснулась горшочка и почувствовала себя неимоверно глупо, но слова обратно уже не возьмешь. – Что, если порой яд – это замаскированное лекарство?»

В воде снова появилось лицо Сэрю, и он уставился на меня так, словно я внезапно отрастила рога и усы.

– Думаешь, она поступала во благо, превратив твоих братьев в журавлей?

«Я не знаю, что думать. Просто пытаюсь понять ее причины. Почему она так поступила?»

Сэрю шмыгнул.

– Вечно вы, люди, пытаетесь найти всему объяснение. Только что оно изменит?

На это у меня не было ответа. Да и как тут ответишь, когда ничего не понимаешь?

– Жемчужина в ее сердце не похожа ни на одну другую. Она осквернена, а значит, завладев ею, твоя мачеха тоже изменилась. Это все, что тебе нужно знать.

Сэрю прав: ее действия ничем не оправдать. То, как она поступила со мной и братьями, непростительно. Такое проклятие мог придумать лишь человек с жестоким сердцем.

Так почему же я в это не верю?

– Не усложняй, – многозначительно напутствовал Сэрю. – Спаси братьев, затем принеси жемчужину моему дедушке. Пообещай мне, как друг другу.

Я отрешенно кивнула.

– Вот и славно. – Он с облегчением покрутил плечами. – А теперь мне пора.