Изабель остановилась; ей казалось, будто с плеч упала огромная тяжесть, о которой она раньше даже не подозревала. Она улыбнулась Элейн.

– Спасибо, что вы мне сказали. Да, я согласна – всем нам нужно быть мудрее.

Лицо Элейн Фробишер осветила широкая счастливая улыбка.

– Превосходно! – Она замолчала. Через миг она снова посмотрела в лицо Изабель. – Можно спросить… ведь вы с Ройдом поженитесь, да?

Изабель рассмеялась:

– Да! Как только задание будет выполнено и мы вернемся в Абердин.

Она говорила это совершенно серьезно и чувствовала внутри полную уверенность; выйти замуж за Ройда для нее совершенно правильно.

– Чудесно! – просияла Элейн. Она повернула к дому. – Нам пора переодеться.

– Да, действительно. – Изабель зашагала следом за ней. Походка у нее определенно стала легче. – Эдвина не обрадуется, если мы опоздаем к ужину.

Ройд нарочно задержался в гостиной, чтобы убедиться: честь сопровождать Айону наверх предоставили ему.

Но та не делала никаких попыток встать с кресла. Как только Калеб вышел, Айона ткнула своей тростью в Ройда, а потом указала на дверь:

– Ради всего святого, закрой эту проклятую дверь и садись рядом со мной.

Скривив губы – по опыту он знал, что смеяться над Айоной не стоило, – он повиновался. Когда он закрыл дверь, то услышал ее бормотание:

– Я не собираюсь смотреть на тебя снизу вверх – у меня от этого шея затечет!

Он вернулся и сел на диван напротив, чтобы Айона лучше его видела.

Она одобрительно кивнула:

– Что ж, вот мы и собрались – как мог бы предсказать любой, у кого есть хоть капля здравого смысла.

Он не скрывал удивления.

Айона презрительно фыркнула.

– Ни один из вас ни в чем не хочет менять своего мнения – когда вы что-то решите. Будь что будет… – Она несколько секунд разглядывала его.

Он выдержал ее пытливый взгляд свободно и легко.

Айона прищурилась:

– Ты, конечно, догадываешься, что я никогда не считала тебя достойным ее – и по-прежнему не считаю. Конечно, я ни одного мужчину не считаю достойным ее – она гораздо глубже и умнее любой другой молодой леди.

– Знаю.

– Хм… возможно, и знаешь. Итак. – Айона подалась вперед, облокотившись о свою трость. – Но поскольку она выбрала тебя – снова и опять – и нужно думать еще и о Дункане, я не против вашей свадьбы. – Казалось, ее глаза прожигают его насквозь. – Если, конечно, вы собираетесь пожениться.

Он кивнул:

– Разумеется. Мы поженимся, как только дело будет кончено и мы вернемся в Абердин.

Айона тоже кивнула:

– Отлично! Но слушай меня внимательно. – Она заглянула Ройду в глаза: – Если ты снова ее обидишь, я из тебя все кишки выпущу и сделаю из них подвязки. – Помолчав, она добавила: – Ты уж мне поверь.

Ройд всегда знал, от кого Изабель унаследовала свою кровожадность. Ну а верил он Айоне или нет…

– Даю вам слово, что у вас никогда не будет повода жалеть о том, что вы благословили наш брак. Я знаю, что для Изабель это очень много значит.

– Ну что ж. – Айона с трудом поднялась на ноги. – Ей всегда недоставало здравого смысла, особенно если дело касалось тебя.

Ройд встал и отважился улыбнуться. Айона отнеслась к его улыбке благосклонно. Она жестом велела ему подать ей руку, что он и сделал, и они поднялись по лестнице в большем согласии, чем он предвидел, когда думал о грозной бабушке Изабель.

Ройд провел Изабель в резную дверь бальной залы Волверстоун-Хауса. Хотя, по меркам высшего света, было еще сравнительно рано, зал был переполнен, на лестницах и в передней толпились гости, спешившие поздороваться с хозяевами. Очередь гостей змеилась от Волверстоуна и Минервы, стоявших впереди, почти к самому выходу и вниз по лестнице.

Несмотря на то что все были заняты своими мыслями, дама, которая плавно шла рядом с ним, привлекала всеобщее внимание. Изабель уже стала причиной того, что четверо джентльменов споткнулись и чуть не упали с лестницы. Ройд стиснул зубы и притворился, будто не замечает, как все на нее смотрят, не говоря уже о вопросе, который тут же зажегся у многих в глазах – как мужчин, так и женщин.

Потом многие начали шептаться.

Хотя пленницы находились вдали от Лондона, они приняли верное решение, передав алмазы Изабель. Платье, которое на ней было, сшили специально как витрину для поистине изумительного творения «Ранделла, Бриджа и Ранделла». К его немалому удивлению, именно Айона настояла, что Изабель нужно «правильное» платье. Что еще удивительнее, его мать с ней согласилась, и все обитательницы Стэнхоуп-стрит целыми днями разъезжали по лавкам и салонам модисток.

Знай он, каким окажется результат их трудов, он бы придумал, как им помешать. Когда в тот вечер Изабель спустилась со второго этажа, язык прилип у него к небу, и он буквально лишился дара речи. Даже Дункан, который носился между всеми нарядными джентльменами и леди, замер на месте и уставился на мать.

Ройд знал Изабель почти всю жизнь и привык видеть ее рядом; очевидно, он успел позабыть, насколько она на самом деле великолепна – его амазонка.

Она выглядела настоящей королевой-воительницей до мозга костей; шелковое платье цвета позднего вечернего неба в те недолгие секунды перед тем, как оно становится черным. На ее груди сверкали голубые бриллианты в простой золотой оправе – ничто не должно было отвлекать от сверкания самих камней. Результат получился простым, но головокружительно прекрасным – камни излучали ярко-голубое сияние, которое буквально приковывало к себе внимание.

Все разговоры сначала захлебнулись, потом прекратились; затем все снова заговорили, более оживленно.

Они подошли к Минерве, чье лицо осветилось, когда гость, с которым она только что беседовала, отошел, и она увидела их.

Изабель присела; Ройд поклонился, и они произнесли обычные слова приветствия.

Минерва многозначительно кивнула:

– Превосходно! – С горящими глазами она передала их Волверстоуну, стоящему рядом с ней.

Волверстоун выгнул брови. Они обменивались обычными светскими фразами, но, когда герцог выпрямился, поцеловав Изабель руку, он негромко сказал:

– Если уж это не выманит их, значит, их не выманит ничто!

Ройду удалось не нахмуриться.

Он подвел Изабель к группе знакомых, как было решено заранее. Все, кто принимал участие в попытке разоблачить «заказчиков» и собрать необходимые улики для того, чтобы их осудили, встретились в доме Сент-Айвзов в десять утра, в необычный – и неприличный для высшего общества – час. Герцогу Сент-Айвзу по прозвищу Дьявол и его супруге Онории предстояло устроить второй бал, если в том возникнет необходимость, но все они решили, что понадобится два вечера, чтобы заманить в их сети по крайней мере еще двух «заказчиков». Онория предложила встретиться у них в доме, чтобы любой, кто заметит бурную деятельность, подумал, что многочисленные гости как-то связаны с их будущим балом, а вовсе не с тем, что давали Волверстоуны.