и о вежливом приветствии, и о своей глупой привычке мне «выкать». Его тон настораживает меня, мгновенно приводя в боевую стойку. Значит, случилось что-то серьезное, ведь он никогда не бьет тревогу по пустякам. Поэтому мы и сработались. Оба сдержанные, непоколебимые, с холодным, здравым рассудком. Хотя мой – в последние дни покидает меня.

- Да, слушаю, - взволнованно отзываюсь.

Плетусь в дом, чтобы из гостиной наблюдать за лапочками, копошащимися на кухне. Мне легче и спокойнее, когда они в поле моего зрения. Напитываюсь энергией от их смеха. Заново оживаю. Кажется, рядом с малышками я готова горы свернуть.

- Во-первых, будь осторожна с заказами, временно не бери новые. И удали пока всю рекламу из интернет-сети, - важно инструктирует меня Мэт.

Хмыкнув, обвожу долгим взглядом девочек, которые как раз умыкнули печенье из-под носа суровой няни, и, улыбнувшись, иду в свою комнату. Встав на носочки, тянусь к самой верхней полке шкафа и достаю ноутбук, который спрятала там, чтобы дети не добрались. Сдуваю накопившуюся на крышке пыль, ведь не открывала его в этом доме ни разу. Я всецело посвятила себя детям.

- Я и так приостановила работу. Последние заказы тебе передала. Свои контакты из сети сейчас снесу, - сообщаю, устраиваясь на диване. - А что? - порхаю пальцами по клавиатуре.

- На тебя проверку натравили. В потребнадзор поступила жалоба от одной из твоих клиенток на то, что ты якобы продала ей несвежий десерт. Вроде бы, у нее даже справка о расстройстве желудка есть.

- Чушь. Я всегда проверяю продукты, - произношу напряженно, а рука зависает над ноутбуком.

- Я в курсе, - спешно соглашается шеф, чтобы не расстраивать меня. - Видимо, это было сделано специально. Тебя в кафе разыскивали, но муж твой быстро открестился от бывшей жены. Адрес сдать не смог, потому что не знает, где ты. Хорошо, что ты уехала.

Соглашаюсь и мысленно благодарю Воскресенского. Надо бы предупредить его о новых обстоятельствах, вдруг адвокат Жени решит использовать мою «нечистоплотность» против меня в суде? Только как это сделать, если Костя слишком занят, чтобы ответить…

- Кто-то зуб на тебя точит, - Мэт озвучивает очевидное. - Неужели ты успела даже в интернете конкурентов подвинуть и разозлить? – усмехается по-доброму.

- Дарья! – воскликнув, устало закатываю глаза. Наверняка решила отомстить мне за то, что я не продала ей лапочек, да еще и унизила, размазав по ней торт. Отравилась, значит? Вот как все перевернула.

Какая же она лживая все-таки. И что Воскресенский нашел в ней в свое время? Невооруженным взглядом же видно, что это насквозь прогнивший человек! Впрочем… во мне кричит элементарная женская ревность.

- Кто? – непонимающе переспрашивает Мэт. И наверняка готовит свой шеф-нож, чтобы нашинковать обидчика.

- Неважно, - возвращаюсь к ноутбуку, запускаю все свои соцсети и страницы. - Но я догадываюсь, откуда ветер дует. Не переживай, разберусь. Какая вторая новость?

Замечаю, как оживляется чат. Сообщения от разных людей всплывают друг за другом. И вдруг среди них…

«Я не могу тебе дозвониться. Заблокировала мой номер, дура?»

- Евгений рвет и мечет, - параллельно рассказывает Матвей. - Разворотил кафе под видом ремонта, будто тебе назло. Всех уволил к чертям.

«Ты с кем живешь сейчас? Найду твоего мужика – убью», - продолжают прилетать письма. Проверяю дату: старше недели. Похоже, Женя забил тревогу, когда в очередной раз не нашел меня в квартире и обнаружил себя в моем черном списке. Более того, незнакомые номера я тоже перестала брать по просьбе Воскресенского. В целях безопасности.

- На днях я узнал, что у этого козла судебное разбирательство по поводу кафе. Я так понимаю, ты все-таки договорилась с адвокатом, и ему удалось подать апелляцию? – догадывается шеф.

- Да, мы успели, - тяну, не отвлекаясь от ноутбука. – Сегодня решится его судьба.

«Мне пришел вызов в суд. Ты совсем ненормальная прыгать против меня?» - дальше сыплются угрозы от некогда любимого супруга. Беру свои назад по поводу Кости. Я была такой же глухой и слепой, когда выходила замуж.

- Понял. Удачи, - тепло отзывается Мэт. – Не буду тебя отвлекать в такой важный день.

- Заседание пройдет без меня.

- Так доверяешь своему адвокату?

- Он лучший, - твердо чеканю.

Во всех смыслах…

- Дай бог. Но если что, у меня есть план Б, В или… не помню, на какой букве алфавита мы остановились в прошлый раз, - смеется Матвей с оттенком горечи и тоски.

- Что если у нас буквы закончились? – вздохнув, принимаюсь чистить информацию в своих соцсетях. Контакты, дипломы, примеры работ, отзывы. Закрываю все.

Гениальный бизнес-план с выпечкой на дому провалился. Теперь надежда только на Костю.

- Перейдем на английский. И на другие языки мира. Нам надолго алфавитов хватит, - не унимается упертый шеф. Несгибаемый, и за это я его уважаю. - Так вот… Я взял кредит и вложил деньги в новый проект. Хочу открыть ресторан. И мы с тобой могли бы стать партнерами, если дело с кафе прогорит.

- Спасибо, конечно, но как тебе одобрили такую сумму? – мрачно свожу брови. - Неужели родительский дом заложил?

- Кто не рискует, Вера, тот до конца жизни остается ни с чем, - бойко отвечает. По интонации слышу, как он горит своей идеей. Я тоже была такой, пока Женя не вырвал крылья из моей спины с мясом. А когда увидел, что я не истекла кровью, решил добить.

- Кто рискует – тоже от этого не застрахован, - парирую я. - Но в тебя я верю.

- Спасибо, польщен. Буду неоригинален, если скажу, что прорвемся? – хохочет в трубку.

- Прорвемся, - тихо соглашаюсь, убирая телефон.

Удобнее размещаю ноутбук на коленях и, откинувшись на спинку дивана, утопаю в декоративных подушках. За дверью раздаются звонкие детские голоса, из приоткрытого окна

На смену старым оповещениям приходят новые, датированные сегодняшним числом.

«Я вижу тебя онлайн»

«Перезвони мне, есть разговор»

«Вера!»

«Мать твою, Вера, ответь!»

Стараюсь не обращать внимания на его поток сознания. Краем глаза цепляю текст, а сама на автомате удаляю объявления. Вспоминаю, на каких еще сайтах размещала рекламу…

«Хрен тебе, а не кафе. Получишь его, только если ко мне вернешься»

Сохраняю все сообщения и делаю скриншот экрана. На всякий случай. Не хочется показывать всю эту грязь Косте, будто я сама в ней испачкалась, но если придется…

«Апелляцией своей