— Уходить из банка я не буду, если ты намекаешь на это.

— Вот так категорично, да?

— Слушай, что-то наш разговор совсем не туда зашёл.

— Согласен, — улыбнувшись, нежно коснулся губами кончика моего носа. — Ещё поговорим на эту тему. У нас же теперь в распоряжении вся жизнь.

— А что ты с Русланом сделал? Что за горячий тур ему организовал?

— Да оно тебе не надо, котёнок. У нас с Башаровым свои счёты. Старые.

— Я знаю о каких счётах ты говоришь, — Мурат повёл бровью, — Сания рассказала в тот день, когда толкнула меня с лестницы. Извини, я не знала, что сломаю твою жизнь. Тюрьма — это ужасно.

— Кать, ты чего? — за руки взял, к губам поднёс и стал целовать каждый сантиметр. — Ты ни в чём не виновата. Мы не можем отвечать за поступки других людей. Я вот очень благодарен, что не смотря на дичь, которую совершила Сания, ты не захотела возмездия и забрала из полиции заявление. Спасибо!

Я ничего не ответила. Лишь крепче прижалась к Мурату и шепнула на ухо, что всё-таки возьму на работе выходной. Шахин только успел сделать крутой разворот и устроиться сверху меня, как послышался топот детских ножек.

— Па-па! — воскликнул Никитка и с разбегу запрыгнул на спину Мурата.

— Доброе утро, папа, — хихикнула я, наслаждаясь смятением, застывшем на лице Шахина.

— Он так всегда делает?

— Не знаю. Раньше у сына не было конкурентов. Мама принадлежала только ему и только он имел право спать с ней.

Подмигнув, выползла из-под Шахина и, подняв с пола халат, стала одеваться.

— Иди сюда, разбойник, — сказал Мурат и Никита стал громко хохотать от щекотки.

Обернулась посмотреть на эту картину и на мгновение перестала дышать, ощущая, как сердце наполняется радостью и теплом.

— Кать, — позвал Шахин, — иди к нам.

Смахнула со щеки одинокую слезинку. Улыбнулась.

— Люблю, — прошептала.

— Я тоже вас люблю. Тебя. Сына. Больше всего на свете люблю, — ответил Мурат.

Эпилог

— Красивое колечко, а что здесь написано?

— Нарисовано, мам.

— Да я же ничего не вижу без очков, Кать.

Я улыбнулась и вышла из кухни, чтобы принести маме «глаза», как она привыкла называть очки.

— Восьмерка, хм… — призадумалась мама, рассматривая моё обручальное кольцо. — А что это значит, Кать? День, когда вы с Муратом познакомились?

— Нет. Это не восьмёрка, мам, а бесконечность. Бесконечная любовь в нашем случае.

— Я рада за вас, дочка, — обняв за плечи, мама поцеловала в щеку. — Как хорошо, что ты дала ему второй шанс. Он прекрасный муж, отец и тебя с Никитой очень сильно любит.

— Я тоже его люблю. Просто мне нужно было время, чтобы отпустить обиды. Ладно, давай чай готовить, а то нас сейчас в розыск объявят.

Разошлись по разным сторонам. Мама пошла разливать по кружкам горячий чай, а я резать большой торт, заказанный по особому случаю. Поставив на поднос посуду, мама вышла из кухни, оставляя меня в одиночестве, но ненадолго — уже через минуту за спиной послышались шаги, а в нос ударил запах мужского одеколона.

— Соскучился, — сильные руки оплели талию, нырнули под одежду и стали гладить живот. — А когда малыш начнёт шевелиться? — спросил Мурат, вызывая улыбку на моём лице.

— Он уже шевелится, но мы пока это не чувствуем. Только двенадцать недель, папочка, нужно еще немного подрасти.

— Поскорей бы, — чмокнул в щеку. — Я теперь ничего не пропущу.

— Да?

— Даже на роды с тобой пойду.

— Вот ещё, — возмущенно буркнула, — нужен ты мне там.

— А что такого, Кать? Я уже всё узнал о партнёрских родах. Во время схваток я массаж тебе буду делать, а ты можешь крепко держать меня за руку и ругаться матом…

— Думаешь, так легко? Да ты в обморок шлёпнешься, когда всё увидишь. Нет. Нечего тебе там делать.

Резко развернулась лицом к Мурату, а он взял меня за руки и поднёс к губам, чтобы поцеловать. Мгновение застыло. Смотрели друг другу в глаза, долго и пронзительно. Он улыбался, я — тоже. Сердце переполнялось радостью и теплом.

— Сейчас я тебе уступаю.

— В смысле «Сейчас уступаю»?

— Потом поговорим на эту тему.

Ухмыльнувшись, Мурат отвёл в сторону взгляд, а мне так и захотелось толкнуть его в плечо, сказав, что знаю эти его «потом». Он уже всё решил, а меня лишь перед фактом поставит, впрочем, как и всегда.

— Давай помогу отнести торт, — сказал Мурат и я отступила назад.

Поспешила в коридор, чтобы открыть перед Шахиным входную дверь. Оказавшись на улице, мы взяли курс к беседке. На календаре середина октября, но погода стоит замечательная, а потому мы собрались большой семьёй во дворе дома моих родителей.

— Ну что, за молодожёнов? — папа поднялся из-за стола и стал наполнять опустевшие бокалы.

— Сания, идите к нам, — Мурат махнул рукой сестре, которая в этот момент учила племянника кататься на велосипеде.

— За здоровье Шахиных, — сказал папа и заговорщицки подмигнул: — чтобы через год мы все собрались по поводу дня рождения внучки.

— Весной соберёмся, — ответила я и отрицательно кивнула головой, накрывая стакан ладонью. — Мне только сок можно, пап.

За столом повисла недолгая пауза, но вскоре все заулыбались.

— Боже, какая отличная новость, — произнесла мама.

— Поздравляю вас, дети, — добавила мама Мурата.

— Папа, я торт хочу, — потребовал сын, карабкаясь на колени отца.

— Какой кусок тебе дать? С розочкой? Этот?

— Да. да! — закивал сынишка.

— Кать, а кто у вас будет, уже знаете? — поинтересовалась мама.

— Дочка с такими же красивыми глазами, как у Кати, — уверенно ответил Мурат, продолжая кормить из ложечки нашего сына.

— Откуда ты знаешь? УЗИ еще не было, — возразила я.

— Чувствую, — улыбнулся Мурат.

— А если это сын? То, что?

— Отлично.