– Привет, Уэбб! Это твой старый однокашник Питер. Ты ведь ждал моего звонка?

В памяти тотчас же всплыл разговор с Вито, но Уэбб усилием воли подавил гнев и заставил себя слушать дальше.

– Рад, что мы снова будем работать вместе. Как в старые добрые времена. У нас ведь совсем неплохо получалось, правда? – Питер обычно перерезал своим жертвам горло. «Как цыплятам… Прости, старик, я все время забываю, что ты не рос в деревне».

Уэбб, если приходилось, предпочитал пулю или нож. И он никогда не любил Питера. Все эти мысли мелькали в голове, смешиваясь с ненавистью и презрением к самому себе. Но они сменились изумлением, когда, миновав несколько контрольно-пропускных пунктов (электрифицированная ограда, автоматические ворота, вооруженная охрана и тому подобное), он подъехал к разводному мосту.

«Что за чертовщина? Это больше похоже на военную базу».

«Феррари» затормозил в нескольких сантиметрах от черной деревянной будки, и тотчас же зажегся свет.

– Ваш пропуск, сэр, – лицо охранника было абсолютно бесстрастно. На согнутой руке болтался дробовик.

– Боюсь, что он немного пообтрепался. Это уже третья проверка.

Борясь с трудно преодолимым желанием развернуть машину и убраться восвояси, Уэбб старался говорить как можно мягче.

– Прошу прощения, мистер Карнаган, – охранник был по-прежнему невозмутим, – я всего лишь выполняю свою работу. Вы должны понять. Эти съемки закрыты для посторонних, а из приглашенных очень мало кто добирается своим ходом. – Он сделал знак напарнику, и мост начал опускаться. – Но теперь уже близко. Сейчас переедете через мост, повернете направо и езжайте прямо до самого дома. Вы не сможете не заметить его.

Чертов остров. Даже Факс, снимая своего «Супермена», не додумался до таких бесчисленных предосторожностей.

Охранник оказался прав – дом невозможно было не заметить. Сияя огнями, он выступал из тумана, как старинный замок.

Уэбб резко затормозил у подножия стертой каменной лестницы. Под колесами заскрипел гравий. Массивные деревянные двери, так же как и разводной мост, явно были привезены из какой-то древней крепости. Они были открыты.

По крайней мере, на этот раз не пришлось предъявлять пропуск. Очевидно, охранник у моста уже успел позвонить.

– Мистер Карнаган? – У встречавшего его человека было смуглое угреватое лицо. – Меня зовут Палумбо. Я шофер мистера Фелпса. Может быть, вы хотите сразу присоединиться к гостям? Я отведу вашу машину в гараж и позабочусь о багаже.

Стройный силуэт «феррари» вызывал у Палумбо восхищение и легкую зависть. Вот это машина! Легкие, грациозные движения Уэбба были ей подстать. И у него очень приятная улыбка. Жаль, нельзя рассказать Гипс, что он видел ее кумира (она смотрела все фильмы Уэбба и покупала любые журналы, если там была его фотография). Но он никогда не рассказывал Гипс о своей работе. Они оговорили это еще лет пять назад – сразу после свадьбы.

– Я буду очень признателен. Это была ужасная поездка. Полдороги пришлось тащиться за одним проклятым трейлером. Мне просто необходимо выпить, – ответил Уэбб и осторожно добавил: – Grazie.

Глаза Палумбо буквально впились в его лицо, но голос оставался по-прежнему вежливым и бесстрастным:

– Гостиная – прямо через холл, сэр. Вы услышите музыку и голоса.

Связной? В этом ему предстоит убедиться позднее. А пока пора присоединяться к этому проклятому сборищу.

Яркий свет и смеющиеся лица странно контрастировали с его темными мыслями. Кого здесь только не было! Кое-кого Уэбб ожидал встретить, кое-кого – нет, но все они были ему хорошо знакомы. Союз денег и власти. Представители средств массовой информации, искусства, политики. Могущественные люди. Вершители судеб. В данный момент все они просто развлекались.

Уэбб направился прямо к бару.

– Виски. Шотландское, если есть. Сначала лед.

Взяв бокал, Уэбб вновь повернулся лицом к гостям.

Первое, что он увидел, были поджатые губы и укоризненный взгляд Гарриса.

– Уэбб! Мне позвонили и сказали, что ты подъезжаешь к дому. Если бы ты сообщил заранее…

– Привет, Гаррис! Чудесная вечеринка! – взгляд серых глаз был по-прежнему холоден, и Уэбб пожал плечами. – Извини, что не предупредил тебя лично. Но раз уж я оказался неподалеку, то решил, что не случится ничего страшного, если я приеду на пару дней раньше. Мне надоело проигрывать Дэйву в теннис. Ты не доволен?

– Недоволен? С чего бы это? Просто я бы прислал за тобой вертолет, как и собирался.

– Ничего, мне нравится водить машину. Кроме того, она может мне пригодиться, если я как-нибудь ночью захочу съездить в город. Большая свобода передвижения. А теперь объясни мне, пожалуйста, с чем связана вся эта секретность.

Гаррис сухо начал:

– Думаю, что охранник у моста уже все тебе объяснил, – но его тут же перебил другой, совершенно пьяный голос.

– Кто к нам приехал! – заплетающимся языком начала Клаудия дель Антонини. – Хотя, может быть, ты уже забыл меня? А я вот очень хорошо тебя помню. Ты грязный мерзавец, ты… – она слегка пошатывалась, и ее итальянский акцент был особенно заметен.

Лучше уж Клаудия, чем обмен любезностями с Гаррисом Фелпсом. Эта хоть предсказуема. И он очень хорошо умел с ней управляться, когда она была в таком состоянии. Долгий, грубый поцелуй закрыл рот Клаудии. Сопротивление длилось недолго.

Безуспешно попытавшись изобразить улыбку, Гаррис пожал плечами и отошел к другим гостям.

Уэбб составлял мысленный каталог всех присутствующих. Ничего себе компания! Ладно, за предстоящие несколько недель у него будет достаточно времени выяснить, что здесь происходит.

А пока он решил полностью сосредоточиться на Клаудии. Оторвавпшсь от ставших слишком приторными губ, Уэбб начал целовать ее в ухо. Даже привыкший ко всему Дейв – бармен – решил, что они собирались установить своеобразный рекорд по поцелуям. Но в это время к бару подошли Анна с Эспинозой, и его внимание переключилось на них.

– Как обычно, Дейв, – сказала Анна, стараясь не смотреть на представление, которое устраивал Уэбб с помощью Клаудии.

– А я… Наверное, мне стоит переключиться на что-нибудь очень большое и очень холодное. Типа ледяного дайкири.

Эспиноза внимательно наблюдал за Анной и замечал то, что укрывалось от других. Например, внутреннее напряжение, скрытое за безмятежным фасадом. Он задался целью очаровать ее, и это оказалось не слишком сложно. Она была исключительно привлекательной девочкой-женщиной, но дело не только в этом. Сал понимал, почему Гаррис, столь же пресыщенный, как и он сам, так увлечен ею. Что скрывается за этим внешним лоском? Уверенный в своей неотразимости, Эспиноза решил обязательно это выяснить. Ему нравились загадки. Нравилось подбирать к каждой женщине свой, особый ключ…