– Вы послали к мусорным бакам людей, чтобы проверить?

Кимбалл снова превратилась в сурового детектива:

– Мы не любители, мистер. Там идет работа, но мусор могли вывезти после того, как Билли Дьюк, или как там его зовут, выбросил свой пакет. Мадам за конторкой не может точно вспомнить, в какой день она его видела. Так что все уже могли увезти и сжечь.

– Что насчет машины?

– Ничего не известно, – на сей раз ответил Сэнфорд.

– Хозяйка говорит, что никогда не видела его на машине, – сказала Кимбалл. – Возможно, он оставлял ее где-нибудь поблизости, а сюда шел пешком. Мы послали людей проверить окрестности.

Додж хмыкнул:

– В этом районе вам вряд ли помогут безвозмездно. Будьте готовы потратиться.

По-видимому, детективы были с этим согласны, потому что ничего не возразили.

Дерек молчал. Он не переступал порог, потому что не хотел – если в номере есть улики и они будут найдены, – чтобы в связи с этим упоминалось его имя. Митчелл внимательно слушал все, что говорили Додж и детективы, и одновременно пытался представить себе человека, который жил в этой комнате.

Номер был убогим. На обоях – пятна, на потолке – потеки от воды. Постель не прибрана, простыни выглядели так, будто на них спали несколько недель, не потрудившись постирать. Если Дьюк сам выносил свой мусор, то, по-видимому, услуги горничной здесь не предусматривались. В открытую дверь ванной комнаты, за спиной Кимбалл, Дерек увидел валяющиеся на полу полотенца. Впечатление было такое, как будто их кто-то небрежно бросил.

Но в комнате не оказалось ни одной личной вещи, ничего, что не было бы принадлежностью собственно номера.

– Дьюк не просто вышел. Он вообще отсюда съехал, – наконец вынес свой вердикт Митчелл.

Сэнфорд нахмурился:

– Похоже на то. В стенном шкафу никаких вещей. В ящиках комода тоже.

– И в ванной ничего, кроме вони, – добавила Кимбалл. – Здесь, похоже, проблемы с канализацией.

– А раковину вы осмотрели? – спросил Додж.

– Да, – кивнула Кимбалл. – На ней остались капли воды. Видимо, он убрался отсюда не так давно.

– В ванной нет окна?

– Есть, но недостаточно большое, чтобы вылез взрослый человек.

– Я следил за этим номером с шести часов, – сказал Додж. – Из него никто не выходил. Значит, Дьюка, когда я появился, уже не было, но исчез он незадолго до этого, раз раковина не высохла.

– В середине дня? – предположил Сэнфорд.

Додж пожал одним плечом.

– Меня не столько интересует то, когда Билли ушел, сколько то, куда он направился-а-а, – протянул Дерек.

– Мы бы тоже не прочь это узнать, – усмехнулся Сэнфорд.

– Но у нас все равно еще нет ничего такого, что привязывало бы его к убийству в «Молтри». Билли Дьюк вполне может быть просто парнем, пришедшим в отель по своим делам.

Дерек не думал, что Кимбалл верит в это больше, чем он.

– Кто, приехав в другой город по делам, расплачивается наличными, а не кредитной картой?

– И имеет при этом два имени, – добавил Додж. – По крайней мере, мы знаем этого человека под двумя именами.

– Это так, – согласилась Кимбалл.

Дерек еще раз внимательно оглядел комнату:

– У меня есть ощущение, что это его нора. Место, где он прятался.

– Я с тобой согласен, – поддержал его Додж и показал на корзину для мусора. – Пусто.

– Та, что в ванной комнате, тоже пустая, – любезно сообщила им Кимбалл.

– Уходя отсюда, мистер Дьюк-Вуд ничего не оставил, – сказал Дерек.

– Ничего заметного глазу. – Сэнфорд достал свой мобильный телефон. – Я попрошу, чтобы здесь поискали пальчики. Может быть, нам удастся получить отпечатки, которые имеются в базе данных. Тогда, по крайней мере, мы узнаем его настоящее имя.

Кимбалл перешла на кухню, и оттуда послышался ее комментарий:

– Посуду он вымыл. Мусор тоже выбросил. А вот пол не вытер! Он липкий.

Роберта наклонилась. Когда она через несколько секунд выпрямилась, Дерек заметил многозначительный взгляд, который Кимбалл бросила на напарника.

– Нашли что-нибудь? – тут же спросил Митчелл.

Женщина отрицательно покачала головой:

– Нет. Мы, конечно, попробуем узнать, что такое он здесь разлил, – внезапно она нахмурилась. – Почему вы все еще здесь? Вы ведь не полицейские. Прошу вас удалиться, господа.

Додж повернулся к Дереку:

– Видел достаточно?

– Не знаю, – Митчелл с места не двинулся.

– А что ты знаешь?

– Что-то здесь не сходится…

– О чем вы там шепчетесь? – спросил Сэнфорд.

Дерек не стал отвечать на этот вопрос. Он еще раз медленно обвел глазами комнату. Взгляд адвоката задержался на телевизоре. Митчелл понял, что «не сходилось». Все в этой комнате было старым, а телевизор выглядел сравнительно новым и имел встроенный видеоплеер.

– Проверьте-ка его!

Сэнфорд без энтузиазма начал искать пульт дистанционного управления. Тот валялся на кровати, среди мятых простыней. Детектив включил телевизор и нажал на кнопку, чтобы выдвинуть дисковод. Он выскользнул. Пустой.

Полицейский выжидающе посмотрел на Дерека. Митчелл разочарованно вздохнул:

– Попытаться все равно стоило…

Эриэл надушилась, последний раз придирчиво взглянула на себя в зеркало и взяла сумку. После того как недавно она объелась мороженым, девушка решила, что не позволит одному уроду заставить ее растолстеть. Как любил повторять ее отец, единственный способ пережить, что тебя сбросила лошадь, – снова сесть в седло.

Она куда-нибудь съездит и хорошо проведет время.

И кстати, нос кверху!

Эриэл вышла из квартиры и заперла за собой дверь. Когда она шла к машине, стоявшей через дорогу, ее окликнула соседка из дома напротив. Девушка мысленно застонала, но ответила:

– Здравствуйте, миссис Гамильтон!

Пожилая женщина жила одна и, очевидно, чувствовала себя всеми покинутой. Она часто задерживала Эриэл, причем именно тогда, когда та спешила. Во всяком случае, девушке так казалось.

– Подожди меня, Эри!

Эриэл, которую учили уважать старших, бросила сумку в машину и стала ждать, когда миссис Гамильтон дохромает до нее.

– Ваши цветы такие красивые! – похвалила она клумбу соседки, когда пожилая женщина наконец подошла.

У миссис Гамильтон был самый ухоженный участок на их улице, и она гордилась тем, что все там делает сама.

– Спасибо, милочка, – старушка приложила руку, покрытую возрастными пигментными пятнами, к груди, как будто хотела помочь себе отдышаться. – Я за тебя беспокоюсь.