Европейские крестовые походы XI–XIII вв. были продиктованы целью освобождения Святой земли от мусульманского порабощения и сочетали в себе как сугубо рациональные, феодальные амбиции колонизационного характера (приобретение новых земель и богатств), так и цели религиозного паломничества к Святым местам и их возвращение католической церкви. Деяния крестоносцев в Палестине, направленные на отвоевание у мусульман Гробницы Христа в Иерусалиме, воспринимались как возвращение исконных христианских Святых Земель, наподобие Реконкисты.

Отношение христианства к войнам было неоднозначным. Первые христиане отказывались служить в римской армии не только потому, что должны были присягать императору, но сама логика христианства и проповедь Христа очевидно противоречили насилию. Ситуация изменилась, как только империя стала христианской (начиная с IV века). Все граждане империи – христиане, и обязаны защищать империю и веру. Хотя к войне относились настороженно достаточно долго, принципиальным исключением были духовнорыцарские ордена, созданные для защиты святынь. В основе объяснительных моделей явилась идея справедливой войны, основы которой заложил ещё Св. Августин и развил Фома Аквинский. Справедливая война, задуманная и ведущаяся не частным лицом, а императором, потом королём, не могла быть агрессивной и направленной на корыстные цели и убийства. С этой точки зрения война против язычников и мусульман была законной. Папский же престол считал священной войной любую помощь в защите его интересов.

Изменения, произошедшие в экономической и демографической ситуации XI века, а также образ Святого Иерусалима и смягчение отношения христиан к войне привели к крещению мечом, а войну благословила сама Церковь. Папскому престолу такая ситуация была особенно выгодна: Папа мог возглавить весь христианский мир281. В знаменательной речи Папы Урбана II «Этого хочет Бог», зафиксированной хроникёром, первостепенное значение имела именно материально-экономическая выгода от обретения земель, мест обетованных и их ценностей, при этом Папа объявлял саму войну делом воления Бога, вложившего в сердца будущих завоевателей отвагу и желание освободить покорённые мусульманами земли. И, конечно же, участники этого похода, которого хочет сам Бог, получат от Него вечное вознаграждение: Иерусалим или же Новый Иерусалим282.

«Иерусалим» в средневековой картине мира был метафизической идей, специфическим топосом, который ассоциировался скорее с символическим пространством, но не конкретным историкогеографическим. Воинствующая русская церковь во главе с Иваном IV тоже освобождала порабощённые мусульманами земли, что на символическом уровне означало освобождение христианской земли от инаковерия. Погибшим в священной войне обещалось место в Горнем Иерусалиме, а победившим и выжившим – возможность возведения своего земного Иерусалима, знаменующего как победу веры, так и Божью помощь, благодаря которой она могла состояться.

Для западных крестовых походов важным было непосредственное освобождение или завоевание Иерусалима и святых реликвий, на Руси же превалировала символическая, трансгрессивная связь меж горним и дольним мирами: через священные события истолковывались события исторические. Тем самым земные свершения встраивались в режим сакрального времени христианского мифа. Если исторические события и могли иметь значение, то этим значением наделял их исключительно христианский нарратив. Поэтому в обусловленной христианской мифологией и догматикой средневековой логике исторические события неразрывно связаны с религиозной традицией, где священное и мирское зеркально отражают друг друга.

В этом сплаве исторических и священных событий особенно важна уникальная икона, написанная в 1560-х гг. по заказу Ивана IV в память о Казанском походе, – «Благословенно воинство Небесного Царя» (см. рис. 183). Название этой иконы происходит от первой строки мученической стихиры: «Благословено воинство небеснаго Царя: аще бо и земнороднии беьиа страстотерпцы, но ангельское достоинство потщашеся достигнути, о телесех нерадиша, и страданъми безплотных сподобигиася чести. Теми же молитвами их Господи, низпосли нам велию милость»283. Эта стихира пятого гласа на утрене понедельника выражает идею, о мучениках, пострадавших и принявших смерть за Иисуса Христа, по этой причине ставших воинами Небесного Царя и приравненных к ангельскому чину. Митрополит Макарий перед началом Казанского похода обратился к его участникам с посланием, в котором воинам, мученически павшим на поле брани, обещался Небесный

Иерусалим". Изображение на иконе вхождения войска в Небесный Иерусалим предельно соответствует речам митрополита Макария. Позднее в своем послании в Свияжске он сравнивает подвиг русского войска при покорении Казани с подвигом христианских мучеников и исповедников284.

Рис. 183. Благословенно воинство небесного царя. ГТГ.

Икона «Благословенно воинство» уже долгое время привлекает исследовательское внимание. Ей и отказывались давать толкование, и связывали с посланиями апостола Павла, но с определённого момента икону стали трактовать через события Казанского похода. Не затрагивая весь сложный и не до конца исследованный сюжет иконы, остановимся лишь на апокалиптических элементах.

Помимо завоевания Казани источником вдохновения для анонимного автора иконы стало Откровение Иоанна Богослова, описавшего Небесный Иерусалим (Откр. 21:10), вытекающую из него реку жизни (Откр. 22:1), горящий город – Вавилон великий (Откр. 18:18–20). Эти топосы уже известны нам по ярким визуализациям в европейской иллюстрации и у Иеронима Босха. [55]

Икона имеет трёхчастную структуру (ряд) и очевидно разделяется на левую и правую стороны (регистры). В центральной части иконы изображена группа пеших воинов, окружённых кольцом святых воинов, всадников с нимбами. Всадники могут быть поняты как князья-воины, причисленные к лику святых и спустившиеся на землю оказать помощь и поддержку. Не исключено, что всадники с нимбами изображают погибших во время похода воинов, принявших мученическую смерть и направляющихся в обещанный Небесный Иерусалим. Кольцо святых воинов занимает значительную часть в изобразительном пространстве иконы, что демонстрирует торжественность, важность, праведность и эпический характер представленного события.

Справа на иконе в мандорле изображён охваченный пламенем город, который покидают описанные выше всадники. Они устремлены в Небесный Иерусалим, в левую часть иконы, к мандорле, внутри которой на престоле Святого Града восседает Богоматерь с Христом на руках. Христос передаёт нимбы в руки ангелов, которые направляются обратно, навстречу идущим воинам, дабы увенчать их нимбами. Но кому именно из воинов уготована такая честь? Предположительно центральной группе, изображающей выживших на поле брани и удостоенных Нового Иерусалима на земле. Вся армия вслед за Архангелом Михаилом и оборачивающимся знаменосцем следуют в Святой Град. Фигуры Богоматери и Архангела заметно больше других, что соответствует средневековой концепции: чем значительнее, тем больше изображаемая фигура.