Она действительно устала. Но это не мешало ей быть начеку. Слушать. Смотреть.

Обычная походная суета. Но нужно увидеть главное. Главное! А не бросать унылые взгляды туда, где… Хватит!

Вель одернула себя и снова сосредоточилась на разговоре Галлы и Сумрака. Голоса слышны, но говорят они между собой на каком-то странном языке. Или даже на нескольких: иногда переходят на каэрро, и тогда можно понять отдельные слова, но чаще шепчутся на незнакомом наречии. Рассматривают что-то, улыбаются. С такими лицами не говорят о делах, но мало ли… Похоже, изучают карту. Арай носил карту в таком же кожаном планшете. И игральные карты тоже. Доставал на привалах. Ее никогда не звали. А позвали, не пошла бы…

Смятый лист отлетел в кусты. Вель выбрала момент, поднялась не спеша, будто ей нужно отлучиться. Оступилась по ходу, нагнулась, отбрасывая с дороги подвернувшуюся под ноги ветку – и вот уже выброшенный Ларом листочек у нее в рукаве. Еще десяток шагов, отойти подальше в ельник, и можно будет посмотреть, что там. Вдруг карта или… Развернула и застыла удивленно. Улыбнулась. Потом сердито нахмурилась: мять-то зачем? Присела, аккуратно разгладила листочек на коленке, бережно сложила и спрятала под куртку, ближе к учащенно забившемуся сердцу.

Рука задела висящий на груди медальон. Оглядевшись и уверившись, что поблизости никого нет, девушка сняла цепочку и, опустившись на колени, положила украшение на землю перед собой. Сосредоточившись, повела ладонью над крышкой. Слетел, как шелуха, налет иллюзии, неразличимой даже прославленным каэтарским магом, и Вель усмехнулась, в который раз удивляясь происходящему и самой себе:

– Хорова эльфячая магия.

Она посидела еще недолго, рассматривая портрет, спрятанный под чарами, и тот, другой, вновь достав его из кармашка, а потом вернулась к остальным.

Хорошо, когда тебя считают всего лишь странной девчонкой.

Или не очень? Най даже не взглянул на нее, хоть и прошел всего в паре шагов. Присел рядом с Буревестником у палатки командира, хлебнул из предложенной фляги. Нюх оборотня позволил уловить в сотне прочих ароматов терпкий запах настоянных на спирту трав. Потом еще говорили о чем-то. Кажется, Галла сказала, что у ее брата сегодня день рождения…

Марони

Лайсарину Эн-Ферро-младшему, которого теперь нужно было называть Рином, но которого все домашние по привычке звали Ласси, нравилось на Таре. Несмотря на отсутствие элементарных благ цивилизации, жизнь в Марони имела свои плюсы. Хотя и минусов тоже хватало. К последним в первую очередь он относил зловредных малявок, с которыми ему нужно было возиться. Правда, хлопот они обычно не доставляли, но раздражали порой неимоверно: малышня же, а гонору сколько! То Дэви заявит категорически, что не желает с ним разговаривать, то Лара устроит скандал, что он без спроса передвинул какие-то игрушки. Кошмар!

– Убрали здесь все, быстро!

Сегодня с самого утра он пытался навести в гостиной хотя бы подобие порядка. С отцом договаривались, что тот отметит свой день рождения с мамой, на Юули, а потом придет к нему. Выберутся куда-нибудь вдвоем. По-мужски. Но встречать-то его тут. А малявки устроили бедлам. И Тин сидит с довольной физиономией, как будто так и надо.

– Я кому сказал?! У вас что, своих комнат нет?

– Будешь кричать, укушу, – пообещала Лара, на миг отвлекаясь от раскладывания по полу маленьких разноцветных коробочек от конфет. Подползла на четвереньках и клацнула зубами у самой ноги. – Иди сам в комнату!

Коробочки она выставляла от камина к двери в коридор кривой линией. Называлось это в их с братцем играх чертой. Рядом с креслом, обозначая собой гору, валялось скомканное одеяло, а немного левее в домике, построенном из нагроможденных друг на друга книг, лежала в старой калоше маленькая фарфоровая куколка. Называлось это склепом… нет, усыпальницей. И дети в такое играют! Жуть. Вот у него были нормальные, мирные игры: мастерил что-то, конструировал. Домик для котенка сам сделал.

– Помнишь, Туман?

Туман давно вымахал в огромного пушистого кота и сейчас важно возлежал в кресле над горой-одеялом. Возня вокруг, как и тэвка, его не беспокоила. Ни упокоенные в калошах куклы, ни реки из голубых лент, ни озера-блюдца, наполненные настоящей водой… Ласси наступил на одно нечаянно и теперь ходил в мокром носке. Но это мелочи – можно же было и в «лес» угодить, вот это было бы куда хуже.

– Это называется чеснок, – с видом профессора пояснил Дэви.

– Но есть нельзя, – строго предупредила Лара.

Умники! Рин и сам знал, как это называется. Отец показывал эти штуки, когда еще воевал. Их разбрасывали на пути вражеской пехоты или керов. Только из какого чулана мелюзга выволокла целый ящик этих колючек?

– Соберете вы тут все или нет?!

Хотелось топнуть ногой, но… чеснок, да.

– Соберем, – кивнул Дэви.

– Будет чисто-чисто, – поддакнула его сестра.

– Поздно.

Хлопнула входная дверь, и из прихожей донесся знакомый голос:

– Ждут меня тут или нет?

– Ждут, конечно! – прокричал в ответ Ласси и пошел навстречу, не забывая глядеть под ноги.

– А почему не вижу радости? – поинтересовался новоприбывший. Не удовлетворившись «взрослым» рукопожатием, обнял сына, бывшего с ним уже почти одного роста.

– Сейчас поймешь, – пробурчал тот. – Только не пугайся, тут и не такое бывает.

Неужели все дети такие? Вот у него скоро тоже будет сестра, и что, дом превратится в минное поле?

– Ла-а-айс! – Дэви с криком повис у гостя на шее.

Еще одна мелочь, которая раздражала Рина. Родители Дэви всегда были для него тетей Галлой и дядей Иолларом, а его мама и папа для этих малявок – просто Лайсом и Маризой. И всех это устраивало.

– С днем рождения!

Он был так сердит, что даже забыл поздравить отца, и первой это сделала Лара, протягивая карду перевязанную красной лентой коробку.

– Спасибо, солнышко. И что у нас там?

Внутри, как и ожидалось, оказалась целая стопка рисунков. Понять без комментариев, кто на них изображен, было невозможно, но отец сделал вид, что безмерно рад этому ужасу.

– А это от меня.

Нож был отличный. Парень потратил на него почти все свои сбережения. Но именинник принял подарок без восторгов. И посмотрел как-то грустно. Еще и вздохнул:

– Взрослый ты у меня совсем.

Как будто это плохо. Лучше было бы, если б он дарил ему разноцветные каракули и рассыпал под ногами всякую дрянь?

Только подумав об этом, Ласси удивленно огляделся. В комнате было чисто. Чисто-чисто, как и обещала Лара.

– Мы убрали, – улыбнулась она, будто прочитав его мысли.

Когда? За те две минуты, что он пробыл с отцом в коридоре? Рин протер глаза и еще раз оглянулся – нет, это не обман зрения. Но как?!