момент Андмор неожиданно повернулся и посмотрел на нее сверху вниз:

– Ты ее подруга. Ты знаешь, как она мыслит. Ты предскажешь нам ее действия.

– Вы сейчас серьезно? – удивилась Инна. – Компьютер, построенный сверхразумной расой, не может предсказать ее действия, а я смогу?

– Ты хорошо ее знаешь.

– Да, но ваш вероятномер рассматривает миллиарды факторов в секунду. А я всего лишь никчемное животное, которое можно разве что съесть, – с сарказмом сказала Инна.

– У тебя нет иного выхода, – произнес Андмор. – Потому что если ты этого не сделаешь, мы убьем твоего отца и всех остальных, кто тебе дорог. Навсегда, без всякого квантового бессмертия.

Когда Мизуки очнулась, было уже утро. Ее по-прежнему окутывала усталость, однако теперь она хотя бы могла двигаться. Первым делом девушка попыталась увидеть то море вероятностей, которое было ей открыто еще вчера, но смогла различить только один мир. Вот эта пустая палата с одной-единственной кроватью, маленьким столиком, на котором стояла тарелка с остывшей кашей и зарешеченные окна, в которые пробивался яркий свет. И не было в ней ни одного другого человека, кроме одной-единственной версии самой Мизуки, которую она могла увидеть лишь изнутри.

Само собой, действие соммелиса не вечно. Но лишившись возможности наблюдать суперпозицию, Мизуки ощутила себя безрукой. Сколько она спала? Что произошло за это время? Буйствуют ли все еще сумасшедшие? Вдруг квантовиты уже захватили их город?

Мизуки встала и, даже не притронувшись к каше, подошла к двери. Вообще-то они вроде бы договорились с доктором Риччи, что ее выпустят из клиники, когда она проснется, но кто его знает, до конца ли ей поверила психиатр. Возможно, та в своей обычной манере сделала вид, что соглашается со всем, что говорит ей пациентка, а сама тем временем выставила у двери санитаров, которые моментально скрутят ее, стоит только переступить порог. В конце концов, большинство людей не верят в подобные рассказы, и им трудно за одну ночь полностью переосмыслить свою картину мира.

Как бы то ни было, лучше сразу проверить, чем гадать. Мизуки легонько толкнула дверь, и та, к ее удивлению, поддалась. Девушка поспешно вышла в коридор и тут замерла. Санитар, высокий и сильный мужчина, и в самом деле стоял здесь. Мизуки хотела броситься наутек, пока ее не остановили, но в этот момент санитар сказал:

– Подожди. Меня просили тебе кое-что передать, – и запустил руку в карман брюк.

Мизуки замерла, все еще не уверенная, что это не какая-нибудь ловушка. Но тут он достал маленький прибор размером с большой палец ребенка, и она воскликнула:

– Это же мой нейроресивер!

– Забирай, – санитар скривился. – Доктор Риччи сказала, что ты не сумасшедшая, и тебя нужно отпустить. Хотя после ее приказа оставить сбежавших психов в покое я начинаю сомневаться в ее здравом рассудке.

Мизуки быстро, словно белка, схватила нейроресивер и бросилась бежать прочь. Ей не хотелось оставаться в этом месте ни минуты больше, и она была рада, что связь снова при ней. В лифте девушка поместила гаджет на место, ощутила, как устройство входит в контакт с передатчиком, встроенным в ее мозг, и рассмеялась от радости. Как же прекрасно не быть ничем скованной! Осталось только найти немного соммелиса, выпить отвар и снова начать видеть суперпозицию, и тогда, вне всяческих сомнений, все остальное пройдет легко и просто!

Когда лифт приехал на первый этаж, Мизуки не стала заморачиваться с поиском выхода и просто выпрыгнула в первое попавшееся окно в коридоре. У нее это получилось так ловко, что она аж сама удивилась, но решила не тратить много времени на изумление. Направившись в сторону Инниного дома, она позвонила Рави.

– Мизуки, ты очнулась! – обрадовался парень. – Как ты себя чувствуешь?

– Небольшая усталость еще ощущается, но в целом я в порядке! Что произошло, пока я спала?

– Мы собрали консилиум ученых в НИИ, и они пытаются придумать, как предотвратить вторжение квантовитов. Но пока безуспешно.

– Это плохо, – процедила Мизуки. – Думаю, скоро психов переловит полиция, и тогда все, что мы сделаем, можно будет легко предсказать. Неужели совсем никаких идей нет?

– Эриксон считает, что с квантовитами нужно бороться с помощью квантовой физики, но, похоже, большинство сотрудников института благополучно забыли этот предмет еще в студенческие годы. Похоже, что только Рябинины с Кроссманом всерьез занимались этим разделом науки столь долгое время.

– Они нам не доступны, – с сожалением вздохнула Мизуки.

Она также не забыла, что ее подруга по-прежнему в плену у этих тварей. Вот если бы ей удалось спасти ее! Но Мизуки сейчас даже суперпозицию не видела, что уж тут говорить про переход в квантовую реальность и спасение оттуда других людей. Да и она не была до конца уверена, что такое возможно без помощи плодов ратилии. Впрочем, если эта способность заложена в человеческий мозг, то, наверное, путем упорных тренировок любой смог бы сделать это без вспомогательных веществ. Но на это нужно время, которого у них нет. Что же им тогда делать?

Мизуки покачала головой:

– Я иду к вам. Сварите мне пока кто-нибудь отвар соммелиса. В любом случае, я должна знать, что происходит.

После этого девушка отключилась и поспешила в сторону института. Холодный ветер трепал ее распущенные волосы, а сердце отстукивало секунды до того момента, когда раса, до того прятавшаяся за кулисами, выйдет на сцену и захватит власть. Эта мысль пугала Мизуки так, как не пугало ничто в ее жизни, и она очень надеялась, что ученые смогут придумать что-нибудь до того, как эта возможность станет реальностью.

– Вы врете! – воскликнула Инна. – Пока мы здесь, никто не способен умереть навсегда, и Вы сами только что сказали, что не решитесь выйти в реальность, пока не будете точно уверены в том, что наверняка победите.

Андмор кивнул:

– Разумеется, квантовитам опасно выходить в такое время. Потому что мы беспокоимся о нашей безопасности. Но если мы решим убить твоего отца или любого другого, то нам ничего не стоит просто вышвырнуть его в реальность, а потом убить при помощи наших особых приборов. Тогда результат будет перманентным, и никакая другая копия на его место не придет.

Инна прикусила губу.

– Но ведь эта реальность – просто собрание всего того, что не вошло в итоговый вариант. Всегда существует возможность выжить. Даже если в реальности он не выживет, должна остаться еще хотя бы одна его версия в этом мире.

– Может, и так, – не стал спорить Андмор. – Наш мир полнится призраками тех, кто когда-то жил. Ваша Вселенная велика – а наша еще больше. Представляешь,