ситуацию в Красной и Польской армиях. В журнале «Родина» упоминается следующее: «В июле-августе Западному фронту требовалось 25 тысяч винтовок, фактически отпущено было 16 тысяч. При потребности в 1779 пулемётах фронт получил 50 штук и половину необходимых шашек и патронов».[52]

Просчет Тухачевского заключался в том, что сам он считал, что польские войска находятся к северу от Варшавы и ожидал главный удар оттуда[53]. Ошибки и слабо подкрепленная самоуверенность главнокомандующего, главным образом и сгубили всю польскую кампанию.

Читая лекции на дополнительном курсе Военной Академии РККА в 1923 году, Тухачевский признавал: «…если оценивать наше обще-стратегическое положение, то дело рисовалось далеко не в розовом цвете. Войска Западного фронта были истощены и ослаблены, но зато они были сильны духом и не боялись противника…Такова была инерция удара, инерция победы…»[54].

Советская печать была вынуждена признать: «…Ещё неделю назад мы имели с польского фронта блестящие сводки. Красная Армия наступала по всем направлениям. На севере она обходила Варшаву, перерезая пути сообщения с Данцигом, в центре она близко приближалась к польской столице. Под влиянием этих сводок многие склонны были преувеличивать значение наших успехов. Им казалось, что польские паны уже разбиты наголову, что мы можем чуть ли не голыми руками взять Варшаву…».[55]

Однако ещё 17 августа 1920 года советская пресса торжествовала: «Красные войска подступают к Варшаве вплотную. Польские белые войска, хлынувшие на Советскую республику, бегут назад под ударами рабоче-крестьянского кулака…».[56] Это выглядело почти абсурдно.

Советская делегация направляется на переговоры с поляками во время советско-польской войны, август 1920 года.

«Чудо на Висле» нельзя называть чем-то необычным и сверхъестественным, это было результатом легкомысленного отношения к слабой Польше, которая была в состоянии сама отразить мощный удар со стороны Красной армии. Но естественно и Франция понимала, насколько важным является помощь правительству Пилсудского в недопущении экспорта революции в Европу. Не говоря о боевом состоянии и качестве подготовки армии Польши (в местечке Утачи батальон легионеров взбунтовался и ушел с фронта) и нежелании белорусского населения вступать в ряды сформированной польским правительством белорусской армии, существовала проблема с поставками продовольствия.

Кажется невероятным спасения Пилсудским своей власти и избежание ее советизации, однако ошибка Тухачевского и истощенность его армии, как важная причина, сыграли свою роль в провале операции. Не будь Красная армия под командованием Тухачевского, а под командованием какого-нибудь царского генерала, Европа вспомнила бы насыщенную потрясениями эпоху конца XVIII – начала XIX веков. И на весь мир Россия смогла бы оказать гораздо большее воздействие, чем это было осуществлено в течение всего XX века.

В.И.Ленину принадлежит большая заслуга в деле мирного урегулирования конфликта. Он принимал самое активное участие в подготовке дипломатических документов, настаивал на обращениях к противникам с мирными предложениями[57].

По воспоминаниям Г.В.Чичерина В.И.Ленин помог советской дипломатии вскрыть коварные антисоветские замыслы дипломатии империализма[58].

Чичерин писал: «Когда дипломатия иностранных государств со свойственным ей мастерством, выработанным столетиями, маскировала действительное положение дел и свои действительные стремления под громаднейшим ворохом хороших слов, чувств или приятных утверждений, Владимир Ильич немногими словами превращал все это в кучу мусора, ставя перед глазами своего собеседника голые реальные факты живой действительности. Это именно делало его таким неподражаемым мастером ведения политики и таким страшным противником наилучших мастеров иностранной дипломатии»[59].

Итак, 18 марта 1921 года между делегациями России и Польши, был подписан долгожданный мир, положивший начало мирным двусторонним отношениям двух стран. Но, не мало важным будет упомянуть важность советско-польских переговоров, предшествующих Рижскому мирному договору, которые состоялись 17 августа 1920 года.

Также переговорам предшествовало выступление Ллойд Джорджа в Палате общин, в котором он осветил своё видение польско-русского вопроса: «…Советское правительство вправе требовать в данном случае таких же гарантий, каких могла бы потребовать любая другая держава против подобного рода нападения. Но оно предъявило ничем неоправданные требования, заключающие в себе, не меры репрессий и пресечения, а одно лишь стремление покончить с национальным существованием Польши. На конференции в Фолькстоне было решено, что союзники посоветуют Польше попытаться заключить перемирие и мир, при условии признаний Советским правительством независимости Польши в ее этнографических границах. Если Польша примет эти условия, то союзники окажут ей всестороннюю поддержку. Если Россия хочет мира, то она может получить его и предложения о созыве конференций в Лондоне были сделаны именно с целью достигнуть мира»[60].

«…17 августа в 19 часов в Минске открылась мирная конференция. Речь товарища Данишевского: Российская Советская республика стремится к признанию независимости и суверенитета Польши и ее права самой определять свою судьбу, а также дает согласие предоставить Польше большую территорию, чем та, которую ей представляла Антанта. От помещичьей Польши мы, однако, вправе требовать гарантий против нового нападения, которых не требовалось бы от рабоче-крестьянской Польши…»[61].

Советская делегация предоставили свой проект договора:

«…Войска РСФСР и УССР штыком ни одному народу не навязывают своего государственного строя. Народы сами свободно должны решить свою судьбу. Мы хотим жить в мире, народы РСФСР и УССР желают заняться созидательным трудом. Предлагаем ограничить численность вооруженных сил Польской республики и сократить ее средства ведения войск. Но мы не хотим ослабить внутри неё мощи польского трудового народа. Мы полагаем, что можно дополнить ВС Польской республики гражданской милицией рабочих. Мы требуем от правительства Польской республики возвращение населению и восстановления разрушенного и эвакуированного ее войсками имущества, инвентаря и прочего населению разоренных областей Украины, Белоруссии и прочих областей, бывших под оккупацией польских войск и теперь освобожденных. Сразу после демобилизации польской армии мы сейчас же отводим свои войска в тыл, а в полосе, прилегающей к нейтральной зоне, остаются войска не больше 200000 человек. Предлагаем польской республике безвозмездно наделить землею трудовое крестьянство и батраков. Это главнейшие руководящие мысли. Мы предлагаем следующие пункты договора, которые придется доработать, детализировать и дополнить:

1). Советские республики Россия и Украина, без каких – то было условий, признают самостоятельность и независимость Польши.

2). Советские республики Россия и Украина РСФСР и УССР отказываются от контрибуций.

3). РСФСР и УССР считают, что граница Польской республики в основном совпадает с линией, намеченной в ноте лорда Керзона от 14 июля, с отклонением в пользу Польской республики на восток в районе Белостока и Холма.

4). Польша обязуется ограничить все без исключения ВС, численностью не выше 50 тыс. чел.

5). Правительство Польши после подписания договора немедленно приступает к демобилизации и заканчивает ее в месячный срок.

6).