Вот тут я ошибся. Гримар — замыслил. Деньги и прочие бонусы — вполне достаточная причина, чтобы позволить себе небольшое отступление от правил. Как, например, в случае с папой Рунгерд, которого подло зарезали вместе со всеми людьми, несмотря на «неприкасаемый» статус гостя. Для того, кто родился в этом мире, правила и обычаи были не набором сведений, полезных и обязательных, а всего лишь условиями игры. А хороший игрок всегда знает, когда нарушение правил возможно и желательно.

— До смерти! — рявкнул Гримар.

— До первой крови? — гуманно предложил я.

— Ты пьян, — бесстрастно произнес Ивар. — Одумайся.

Но глядел Бескостный почему-то не на своего хольда, а на меня.

— Останови его, конунг! — в один голос воскликнули Красный Лис и Свартхёвди.

И что удивительно: большинство пирующих выразило шумную поддержку ирландцу и Медвежонку. Удивительно, потому что поединок — излюбленное развлечение викингов.

Но я догадывался: почему так. Никто не понимал, почему Короткая Шея на меня взъелся. Я тоже.

А так мирно всё начиналось. Ивар приветствовал нас лично. Из собственных рук одарил меня ковшом вина заморского (и кто ему рассказал, что я винишко жалую?), а Медвежонка — пивом.

Вокруг — лучшие хирдманы. Все как на подбор — двухметровые громилы. Мы с Медвежонком в этой компании потерялись бы. А он чествует — нас.

И сразу пир. Здравицы, как водится. Драпы-хряпы. Даже я родил стих. Что-то о поле вод, что обнимают шеи драконов. Так себе стишки, но Ивар одобрил: кубок подарил. В серебро оправленный.

А потом кликнул меня за свой стол, и я наконец узнал, зачем понадобился сыну Рагнара Лотброка.

— Ты ведь пришел к нам из земель, что близ Альдейгьюборга[9], Ульф Вогенсон?

— Нет, — качнул я головой и допустил ошибку: позволил Ивару поймать мой взгляд. Зеленые глаза дракона дохнули холодом прямо в душу.

— Нет?

— Я не из тех земель. Хрёрек Сокол взял меня в хирд на реке, которую местные жители называют Ольховой. Оттуда мы приплыли в Альдейгью. Это небольшой городок, конунг. И богатств там меньше, чем в самом жалком из капищ франков.

Тут я немного покривил душой. Но мне не хотелось, чтобы хищный драконов взор упал на Ладогу. Пусть я теперь — викинг, но по крови я — русский. Следовательно, там, на Ладоге, мой народ. Словене. Нехорошо так говорить, но по мне: пусть лучше кровожадные Иваровы хирдманы резвятся в английских и французских селениях.

— Мне говорили иное, — возразил Бескостный, стараясь вновь заглянуть мне в глаза. Но я уклонился.

— Я и сам так считал, — произнес я, постаравшись, чтоб мой голос звучал рассудительно. — До тех пор, пока не побывал на землях франков.

— Не стану спорить: франков мы неплохо освежевали, — согласился Рагнарсон. — А еще я слыхал, что в Альдейгьюборге бывают купцы из Миклагарда[10]. Так ли это?

— Может быть, — не стал я спорить. — Я не видел. Но мы были там всего лишь несколько дней. Тебе стоило бы расспросить моего конунга Хрёрека. Мне показалось: он хорошо знаком с тамошним конунгом.

— Если бы я хотел расспросить Хрёрека, я бы так и сделал, — я почувствовал в голосе Ивара неудовольствие. — Но я спрашиваю тебя.

— Я рад бы помочь тебе, конунг, потому что ценю твое расположение, — проявил я дипломатические способности, — однако я и впрямь из других земель. Думаю, что товары из Миклагарда туда попадают, ведь в той земле много хороших рек. Но там еще больше диких лесов, болот и недобрых людей, готовых забросать стрелами чужаков и кануть в чаще, из которой их уже не достать. Это не те земли, по которым стоит идти без сведущих людей. Если бы я хотел попасть в Миклагард, то шел бы морем.

Ивар чуть усмехнулся, и я легко угадал его мысль: есть разница между Рагнарсоном и каким-то там хольдом непонятного происхождения.

— В сведущих людях недостатка не будет, — сказал Бескостный. — Я умею убеждать тех, кто не хочет делиться со мной знаниями.

Это что, намек? Ну почему меня бросает в холод от этого человека? Я — свободный гражданин, в конце концов. Хёвдинг. Уважаемый человек.

— Я знаю всего лишь маленький кусочек той земли, — сказал я, очень постаравшись, чтобы голос мой звучал твердо. — Я мог бы нарисовать тебе, конунг, те земли, что я знаю. А чтобы ты не думал, что я не хочу помочь, то скажу тебе, что наш хирд побывал в городе, куда более богатом, чем Альдейгьюборг. Это город эстов. Они воинственны, но против твоих воинов эсты — ничто. И город этот лежит южнее, чем Альдейгьюборг, так что я не сомневаюсь, что там тоже есть товары из Миклагарда, потому что река там побольше, чем Ольховая, да и стоит этот город прямо на морском берегу. И еще. Я видел там норегов. Мы даже дрались с ними на море, и Один послал нам победу. А если нореги плавают туда торговать, а не грабить, то там точно есть чем разжиться повелителю многих драккаров.

— Ты мог бы указать туда дорогу? — спросил Ивар.

— Наверное. Но будет лучше, если ты спросишь об этом моего конунга или его кормчего Ольбарда Жнеца. Они очень хорошо знают тамошние воды.

Строго говоря, именовать Хрёрека Сокола конунгом — неправильно. Конунг — это тот, у кого земли, подданные, прикормленные и привязанные к землям ярлы… Харек Датский, который сидит в Хедебю, вот он — конунг. И Рагнар Лотброк, рулящий Сёлудном, конунг. А тот, у кого в подчинении не земли, а боевые корабли, называется сёконунгом, то есть «морским конунгом». Хрёрек Сокол именно таков. Как, впрочем, и Бескостный. Конечно, у Бескостного на порядок больше боевых кораблей, но суть от этого не меняется.

Однако я не завидую тому, кто назовет Ивара Рагнарсона сёконунгом. А он, в свою очередь, не станет звать сёконунгом Хрёрека, если не хочет его оскорбить.

— Да, — Бескостный приложился к кубку. — Альдейгьюборг. Твой конунг неплохо знает те берега. — И, без всякой подготовки: — Не хочешь стать моим человеком, Ульф Вогенсон?

— Это была бы великая честь для меня… — Как бы так отказаться, чтобы не обидеть. Обида Ивара — это больно. Очень больно. — Но я поклялся Хрёреку и многим ему обязан. Прости мне мои слова, Ивар-конунг, но я останусь человеком Хрёрека Сокола.

Оскорбился или нет? Кажется, нет…

— Ты люб Одину, — сказал после паузы Ивар. — Под моим знаменем ты бы сам мог стать конунгом. Надеюсь, однако, ты не откажешься сходить со мной в вик, пока твой конунг делает свои дела на земле Харека-конунга? У тебя ведь есть свой корабль, верно?