Так, стоп. Твое-то какое дело? Ты в отпуске? В отпуске. Отдыхаешь? Вот и отдыхай дальше. И не лезь туда, куда лезть явно не стоит.

— Таня, если ты не возьмешься, мы пропали. Гену посадят. И никакой адвокат не поможет. Если ты не найдешь настоящих убийц. — Ну вот, а эти слова должна была произнести Ира. А говорит Катя. Это Ира должна волноваться за своего мужа, которому светит тюрьма. И голос дрожит. Такое ощущение, что они перепутали тексты.

Ой, какая у них интересная реакция… И в то же время — явные подружки. Они что, с полного и обоюдного согласия поменялись мужьями? Очень похоже. Интересно, интересно… Да что тебе, дуре, интересно? Ты в от-пус-ке. Запомни наконец это. Ты отдыхаешь. В кои-то веки. И ничто не собьет тебя с этого пути.

Вот после отпуска — пожалуйста. Возьмусь с удовольствием. Жаль только, что тогда уже будет поздно…

Ладно, Татьяна, себя-то уж не стоит обманывать. Я же вижу, что ты хочешь взяться за это дело. Тебе же элементарно интересно. Сама посуди — если бы ты еще денек ничего не делала, ты бы завыла от тоски или сама бы совершила какое-нибудь преступление. А так — убитый тебе очень нравился, к подозреваемому ты относишься с симпатией. Да и преступление интересное, и гонорар тебе светит неплохой. Что-то я не помню, когда это тебе несколько сотен баксов были лишними. Так что давай берись. А в перерывах — отдыхать будешь. Приятное с полезным.

Ира с Катей на этот мыслительный процесс, который, видимо, ярко отражался на моей физиономии, смотрели с неослабевающим интересом. Даже забыли всхлипывать. Наконец я брякнула:

— Ладно, берусь! На ваши условия я согласна. — Еще бы. Двойной гонорар.

— Ой, как замечательно! — Катя вся прямо расцвела и полезла в сумку. Долго там рылась, наконец вытянула какой-то мешочек, порылась в нем и протянула мне пачку долларов:

— Пожалуйста, тысяча.

— Черт, а у меня, наверное, не наскребется. — Ирина сделала попытку наскрести и протянула мне пачку потоньше:

— Вот. Триста пятьдесят.

— Нет, это ты оставь себе. Тебе сейчас пригодится. — Ох, Татьяна, тебе бы какой-нибудь фонд благотворительный открыть: очень уж ты добрая стала. — Отдадите по факту расследования.

— Хорошо, хорошо. Спасибо тебе.

— Теперь так. Вы будете пытаться перевести все расследование в Тарасов? — Девицы покивали. — Это сложно. Вот вам телефон… — Я написала на бумажке телефон моего старинного знакомого, подполковника Кирсанова, который продолжал работать в милиции. — Это подполковник Кирсанов. Скажите ему, что вы от меня и что я веду это дело. Пусть он попытается его забрать. Как бы вам сообщить это мне? Сотовый свой я, как на грех, оставила дома.

— Так у Игоря есть! — заторопилась Катя. — Мы ему и позвоним.

— Хорошо. Но не специально для передачи сведений мне, а просто позвоните, сообщите, как дела. О том, что вы меня наняли, лучше никому не знать. Ясно?

— Да. А ты что, думаешь…

— Тебе кажется, что он… — одновременно начали Ира с Катей.

— Ничего я пока не думаю. Рано мне еще думать. У меня еще нет никаких фактов. Но на всякий случай… У Игоря тоже, кстати, нет алиби, если ух на то пошло.

— Да? А мы думали, он с тобой… — начала Ира, но Катя весьма ощутимо толкнула ее локтем.

Еще бы — все-таки частный детектив, а не подружка Таня! Но ситуацию я все-таки проясню:

— Все правильно. Со мной. Но под утро я вырубилась, и это было гораздо раньше шести часов. А разбудил он меня, когда уже все случилось. Так что чисто теоретически он вполне мог сбегать, убить, вернуться и начать будить меня. Но все это, естественно, относится к нему в той же мере, как к Генке.

— Да, но у Гены еще мотив был, — напомнила Катя. Господи, а волнуется как. Кстати, а может, она и грохнула своего любимого мужа? А потом уберет с дороги и Иру, и будут они с Геной поживать — добра наживать? Ага. А Ира хотела хлопнуть Гену и Катю. И, соответственно, с Сашей поживать — добра наживать. Не успела. Бред какой-то.

— Вы считаете, что это серьезный мотив для убийства?

— Да нет, мы-то так не считаем! Но вот милиция в этом, кажется, уверена, — очень разумно заявила Катя.

— Так. Согласна. А вообще, как вы думаете, за что его могли?.. Есть какие-то предположения?

— Ну, это могло быть связано с бизнесом, — сразу отозвалась Катя. Подумала и продолжила:

— Но я не знаю, как именно. Вроде последнее время он не имел никаких проблем, все было в пределах нормы — ну там конкуренты, «крыша» и так далее. Но об этом лучше ребят поспрашивать — мы как-то не очень вникали в их дела.

— Ему не угрожали?

— Да вроде нет. По мелочи было, но в последнее время — нет.

— Может быть, ему кто-нибудь был крупно должен?

— Тоже, кажется, нет. Но он мог мне не сказать. У нас не было такого, чтобы во всем друг другу отчитываться.

Ясно. Может, Иру спросить? Неудобно как-то. Лучше с глазу на глаз. Но, по всей видимости, девушки решили сами расставить все точки над "и".

— Таня, чтобы все было ясно, — решительно начала Катя, — у нас были очень странные отношения. — Ну, это я уже поняла. — Дело в том, что я — любовница Гены, а Ира — Саши. Но! Разводиться мы не собирались, конфликтов никаких у нас на этой почве не было, и мужья наши об этом не догадывались. В смысле, о «перекрестной связи». И хотелось бы, чтобы это и дальше оставалось тайной.

На протяжении Катиного монолога Ира безостановочно кивала, а во время последней фразы закивала столь энергично, что я испугалась, как бы у нее не отвалилась голова. Сама я тоже не нашла ничего лучшего, как кивнуть. Да, чудны дела твои, господи! Но если это всех устраивает, то почему бы и нет?

Затянувшееся молчание прервала. Ирина, которая решила подытожить все, что сказала Катя:

— То есть версию о мщении со стороны обманутого мужа, или любовника, или обольщенной невинности можно откинуть сразу — Но почему же… А если Гена вдруг что-то заподозрил?

— Да нет, — тут же отозвалась Катя. — Он себя чувствовал очень виноватым по отношению к Ире, так что мстить бы не стал. Скорее пошел бы разбираться, исповедоваться — к Ирке. Не к Саше.

Ага. То есть мы бы получили Ирин труп. Ну что ж, любовнице видней. Да и жена не возражает.

— Хорошо. Тогда, возможно, Саша что-нибудь узнал?..

И жена, и любовница трупа энергично помотали головами. Что, труп при жизни исповедовал непротивление злу насилием?

— Саша бы собрал всех четверых и провел бы совещание на тему «Ну и что нам дальше делать?», — заявила Ирина, и Катя согласилась.

Ну что же, отбросим эти версии. Пока. Потом, может быть, к ним вернемся.

— А как вообще Сашу нашли?