Уходить действительно было поздно. Метрах в пятистах, с юга, из-за песчаного холма выбегали местные шакалы. Твари лишь отдалённо напоминали земных, так как были каждая размером с крупную собаку, а по кровожадности могли переплюнуть ягуаров. Какой, к чертям, зелёный уровень опасности! Эти бесстрашные демоны пустыни сожрут нас, и не заметят.

— Первая, вторая группы — перестроиться в цепь! — приказал капитан, первым среагировав на угрозу. — перевести оружие на автоматический режим огня. Если стая одна, отобьёмся. Зато потом никто здесь больше не появится. Все слышали?! Зачистим шакалов — считай спасены. Лейтенант Бернс, задача прежняя — защита пробойщиков любой ценой!

Внезапно я оказался отгороженным от стаи, от чего появилось ложное чувство защищённости. Потянулись секунды, казавшиеся мне вечностью. Шакалы, похоже, не торопились нападать на нас, собирая всю стаю в один кулак. Прождав так несколько минут, я вновь почувствовал нарастающее напряжение, и чтобы отвлечься, принялся осматриваться по сторонам. Не будь настолько взвинченым, вряд ли бы обратил внимание на странное марево. Слишком далеко, да и заметно только из положения сидя, на фоне бархана. Словно что-то огромное, но незримое неспешно движется в нашем направлении.

— Огонь! — раздался приказ капитана, и пустыню наполнил грохот трёх десятков автоматных очередей. Тут же к звукам стрельбы присоединился вой сотни тварей, поэтому мне стоило усилий, чтобы докричаться до старшего отряда.

— Господин лейтенант! — я, поднявшись на ноги, похлопал по плечу командира отряда. — Я вижу противника!

— Я же приказал сидеть, боец! — рявкнул Бернс, хватая меня за руку. — Что ты увидел?

— Там аномалия, она приближается! — я указал свободной рукой в сторону марева. — Быстро приближается!

— Сядь! — чуть смягчив тон, вновь потребовал офицер, и поднёс бинокль к глазам. Замерев на пару секунд, он заорал: — Капитан, красная тревога! На пять часов, одиночная тварь, вне категории!

— Останови её, Бернс! — тут же ответил капитан. — Стая большая, мы не можем отвлечься!

— Отряд, стрелять по моей команде! Цель обозначу ракетой! — лейтенант забросил винтовку и подхватил тубус ПТУРа. Наведя его на приблизившееся марево, он замер на пару секунд, а затем выстрелил. Дымный реактивный след хорошо показал, куда нужно стрелять.

Взрывом подняло целую тучу песка, и стало ясно, что Бернс промахнулся. Песчинки обозначили огромную тушу зверя, и тот, перестав мимикрировать под окружающую местность, рванул вперёд. Вжав приклад винтовки в плечо, я выжал спусковой крючок, и винтовка в моих руках выдала короткую очередь по гиганту. Затем вторую, третью — все впустую. У зверя была столь мощная шкура, что пули привели его в ярость.

Дальше всё перевернулось с ног на голову. Крики капитана, требования Бернса к бронебойщикам стрелять на упреждение. Попадание в бок огромной твари из РПО, и оглушающий рёв монстра, от которого я на время потерял слух.

Мощный удар в спину, и меня швыряет на землю, лицом в песок. Что-то тяжелое давит на плечи, не давая подняться. Над головой раздаётся короткая очередь, и тяжесть исчезает, а рядом падает шакал, голову которого снесло напрочь. Пытаюсь подняться, и мне это почти удаётся. Рука натыкается на цевьё винтовки, придавая уверенности. Теперь я не беззащитен.

Поднявшись в полный рост, я вижу несущуюся прямо на меня огромную тушу монстра. Бешенные, налитые кровью глаза, срывающиеся из пасти клочья пены, покрытые кровью и кусками плоти бивни. С запозданием дёргаюсь в сторону, пытаясь уклониться от смерти. Сильнейший удар в грудь. Боль. Темнота.

— Магатов, проверь пульс, может он ещё жив. — донеслось до моего сознания. С трудом разлепив веки, я, хрипло дыша, уставился в голубое небо. Тупая, ноющая боль в районе груди не давала сделать глубокий вдох. Попытался дотянуться рукой, и пальцы коснулись чего-то липкого.

— Что, сучёныш, подыхаешь? — прозвучал надо мною тихий голос. Небо перекрыл человеческий силует. Буйвол, а это был он, склонился надо мной, и прошептал: — Я даже убивать тебя не буду. Лежи здесь и подыхай, но помни — сегодня же вечером я наведаюсь к твоей сестрёнке. Говорят, девочка почти созрела? Вот и посмотрим. Куратор давно обещал мне её.

— Сдохни, мразь! — прошептал я, и впервые за три года выпустил наружу пламя, которое всеми силами сдерживал в себе.

Последнее, что увидел, это огонь, пожирающий лицо моего врага. И безумный крик Микки, срывающийся на хрип. А потом навалилась непроглядная чернота…

Интерлюдия третья. Император Алекс Третий.

— Владыка, тревога! — в покои императора восточных земель, Алекса Третьего, ворвался голос его личного оракула. — Да пустите же вы меня, проклятые нелюди! Это важно!

Раздался звучный, хлёсткий удар, а затем звук падения чего-то тяжелого. Лицо Алекса озарила улыбка. Никому не позволено оскорблять его девочек. Полулюди, полукошки, представители расы Мроу заслуженно считались лучшими воинами не только в Восточной империи. А уж его личные телохранители, отобранные среди высокородных представительниц Мроу, считались элитой среди элит.

— Приведите в чувство этого борова! — раздался звонкий голос старшей смены. — Пусть подождёт решение вождя.

Щелчок магического замка, и в покои скользнула гибкая фигурка девушки. От человека её отличали лишь глаза, и, император знал это не понаслышке, ненасытность в постели.

— Мой император, к тебе посетитель. — старшая телохранитель встала на колени, при этом столь соблазнительно прогнулась, что в чреслах императора вспыхнуло неуместное сейчас пламя.

— Впусти Клавдия. Он не стал бы по пустякам беспокоить меня.

— Приведите оракула! — старшая поднялась с колен и, опустив ладони на рукояти мечей, встала по правую руку от императора. Клавдия буквально втащили в покои две Мроу, и замерли по бокам от толстяка.

— Мой император! — пролепетал чародей, рухнув на пол. — У меня плохие новости!

— Говори! — строго приказал Алекс Третий.

— Артефакт Териана, сегодня он засиял, как утренняя звезда!

— Что!? — гнев, ярость, страх, недоумение — всё смешалось в одном слове. — Ты хочешь сказать, у рода Фаерус появилась наследница? Это невозможно! Я лично был свидетелем, как последнюю женщину их рода лишили возможности рожать детей!

— Мой император. — прошептал испуганный оракул. — Я знал, что ты не поверишь, поэтому осмелился принести артефакт сюда. Вот, смотри!

Интерлюдия четвёртая. Георгий.

Уже стемнело и дневной зной пустоши сменился на прохладный ветерок, когда Георгий затащил последний тюк внутрь. Все припасы лежали большой кучей сразу за вратами, тащить их до кладовой у старого жреца не было ни сил, ни желания. Прошаркав до своей постели, он рухнул на неё, не снимая пыльной одежды и мгновенно уснул. Исчадие, понаблюдав некоторое время за человеком, бесшумно двинулся к выходу — пришла пора обследовать свои охотничьи угодья.