Глава 4

Всё же сегодня Наталья устала. Её измотали статья, разговор с Олегом, суета вокруг картин. Вечером она повезла статью в журнал и попала на субботнюю попойку по случаю премии знакомого журналиста.

… — У-у, Наталья, — загудели радостные от выпитого журналисты.

Вадик — самый популярный репортёр журнала — стряхнул со своего плеча руку изящной, но чересчур болтливой Юли, бросился обниматься.

— Поздравляю тебя, Вадик, растёшь, — коротко улыбнулась Наталья, уклоняясь от объятий.

— Штрафной! Штрафной! — кричали со всех сторон.

Запах духов, сигаретного дыма и спиртного дыхания восьми человек заполнил небольшую комнатку. Столы сдвинуты, на полу и подоконниках — кожура от апельсинов и бананов…

— Так, так, — вышел на шум главный редактор Смоляков. — Наталья, прошу ко мне. — Ему пришлось повысить голос, чтобы перекричать гул своих подчинённых.

— Ну, босс сейчас к чему-нибудь придерётся. Час уже её ждет, — злорадно сказала, облизывая пальчики, измазанные шоколадом, Юля, снова очутившаяся рядом с Вадиком.

— Да чего там! У Натальи всегда все о’кей, — сказал он. — Серёг, ну-ка ещё по одной, и расскажи, что у вас там за дела с профессором Сидоровым? — спросил Вадим пришедшего незадолго перед Натальей Сергея Парфёмова, своего друга, спецкора из «Центральной».

— Мухин там чего-то копает. Взял отпуск на три месяца для участия в эксперименте. Кстати, я случайно подслушал разговор его с ней, — кивнул он на дверь и понизил голос. — Якобы Мухин приглашение в клинику для Олега Дубова — её дружка — достал.

— Ну-ка с этого момента поподробней. Давно мы о Дубове не писали. Отойдём-ка, — поставил Вадик рюмку, глаза его загорелись. — Кыш, Юлька, у нас мужской разговор, — беззлобно прогнал он девушку.

Та, скорчив обиженную гримасу, отошла.

— У Дубова творческий кризис. Ты помнишь, как его критиковали на последней выставке? — спросил Сергей. — Рисунок слабый, неоригинальны цветовые решения. Техника подавляет вдохновение. «Провинциальный калейдоскоп» тогда постарался. А Маховский вообще назвал его творческим импотентом…

— А… Маховский! Наш местный Фрейд! «Связь эротики и искусства», — засмеялся Вадик.

— Помнишь его эротический натюрморт? — прыснул Сергей.

— Ха-ха, — Вадик склонился с сигаретой к сидевшему на подоконнике Сергею. — Кстати, нашему корифею на днях стукнет полтинник, ты знаешь?

— Тише ты, обожжешь меня, — остановил тот друга. — Мне он как-то не очень интересен. Я думаю, Дубов намного талантливее.

— Кто бы спорил… А у Дубова действительно на этой почве проблемы? — изображая щелчок у горла, спросил Вадим, не обращая внимания на боящегося за свой костюм Сергея.

— Кто его знает. О нём последнее время вообще ничего не слышно. А ты у Натальи разведай! — посоветовал ему Парфёмов. Вадим скептически скривил губы.

За столом раздался взрыв женского смеха. Оба присоединились к застолью.

Наталья вскоре вышла, с победным видом подняв два пальца вверх. До её слуха донеслись обрывки разговора, взаимные шуточки и подколы коллег. Она не стала поддерживать разговор, отнекивалась на все предложения. Ссылаясь на усталость, заторопилась домой.

— Наталья, ну когда ты ещё придешь, — помогая ей одеться, донимал пьяной нежностью Вадик. — У меня сегодня повод, домой можно не спешить, поболтали бы по старой дружбе, — погладил он её по плечу, касаясь щекой её волос. — Ты же знаешь, как я к тебе отношусь!

— Домой, Вадик, всегда надо спешить. Тем более, когда там жена и дети.

— Фу, — сморщился обезоруженный Вадик. — Как ты прозаична. — Мы ведь даже за твой успех не выпили.

— С Юлей выпьешь, — кивнула Наталья в сторону раскрасневшейся журналистки. — Да тебе, мне кажется, уже хватит на сегодня, — сказала она.

— Мне? — удивился он и тихо добавил. — Как скажешь… А хочешь, я всех их брошу, и мы с тобой уйдем отсюда?

— Зачем? — холодно ответила она. Когда-то у них был короткий роман, который не имел шансов на продолжение. Неужели он этого так и не понял. Или он считает, раз она одна, то…

— Ну, Вадик, всё, — с силой разжав его цепкие объятия, увернулась-таки Наталья. Она знала, что к утру он забудет, с кем пил, с кем обнимался и кому объяснялся в любви.

— Ну, всё, пока всем, — попрощалась Наталья у двери, послав воздушный поцелуй. Под укоризненным взглядом уборщицы вступила на мокрый пол лифта. Вздохнула — сегодняшний день наконец-то кончился.

Мягко захлопнулась стеклянная дверь редакции, и она вдохнула густой осенний воздух. Уютно светили фонари. Тротуары были полны влюбленными. Дробились, отражаясь в стёклах авто, вечерние огни. Первые этажи на этой улице сплошь занимали кафе и ресторанчики, мелькая призывными огнями. Компаниями и парочками к ним спешила молодежь. Раздавались смех, сигналы машин и мобильных телефонов. Выше тепло светились занавешенные окна квартир, отождествляя собой семейный уют.

Похолодало. Уличный ветерок сдул с неё заботы дня и приторный флёр вечеринки. На остановке она находилась почти в одиночестве. В её сторону автобусы ходили плохо.

Чем там занимается сейчас Олег? Думает ли о ней хоть немного? Наталья рада была, что с экспериментом всё так быстро уладилось. Алик Мухин звонил ей и сообщил, что приглашение на имя Олега уже у него в кармане.

Завтра с утра она заедет к нему и заберёт. Затем поедет к Олегу, он её будет ждать. Олежек, глупый маленький мальчишка, куда он без неё? Её снова охватила жалость, едва вспомнились его худое застывшее лицо и грусть в глазах. Женщины всегда его жалели. А бабья жалость, как известно, и есть любовь. Вот жалость мужская не похожа на женскую. Она часто ведёт в постель, там же и заканчивается.

О Наталье ходили слухи, будто у неё было много любовников. Но это было не так. Даже если страсть и толкала её в чьи-нибудь объятия, она же и унижала её отсутствием любви. Повторно она уже ни с кем не встречалась. И лишь в Олеге она почувствовала родство. Будто она была частью его тела, как рука или нога. Она совсем его не стыдилась. В период их близости он создал ряд интересных женских портретов, и хоть навеяны они были литературными и драматическими образами и писались с разных натурщиц, Наталья везде угадывала себя. И неудивительно, она столько времени проводила с художником, направляла его кисть. Вдыхала вместе с ним душу в его творения. И вместе, только вместе они добились успеха. О нём заговорили, брали интервью газетчики, снимали для телепрограмм. И он пошел в гору. Развил свой талант, ушёл в своих мечтах и их воплощении дальше Натальи. Она только удивлялась и вдохновляла его.

И вдруг появилась Танечка. Как всё в жизни бывает вдруг и некстати! Наталья будто лишилась тела, души и смысла жизни. А приходилось