— Ну, вот что думаю я.

Мой монолог выслушали молча и серьезно. Никто не смеялся и не подтрунивал над моими предложениями. После того как я объяснила, почему предпочтительнее всего бледно-голубой цвет, и высказала еще несколько маркетинговых идей, обсуждение возобновилось. Только теперь я уже была его активным участником.

Не помню, чем все закончилось. В памяти осталось лишь ощущение внутреннего подъема и безграничного счастья. В тот момент я осознала, какие потрясающие карьерные перспективы открывает передо мной «Фейсбук». Их нельзя было упускать.

В последний вечер перед вылетом в Нью-Йорк, вместо того чтобы ужинать, попивать пиво или помогать ребятам в программировании, я сидела в офисе «Фейсбука», который находился прямо над китайским ресторанчиком в центре Пало-Альто, и обсуждала с братом свой стартовый оклад. Мы сидели друг напротив друга за его столом, и Марк расписывал финансовые выкладки на салфетке.

— Как насчет такого? — Марк пододвинул салфетку ко мне.

Доля была солидной. Но разве могут акции сравниться с реальными деньгами? Я перечеркнула фондовую часть и увеличила зарплату. А затем протянула салфетку обратно.

Марк ненадолго задумался, а затем решительно написал что-то на листке. Спустя мгновение он пододвинул салфетку обратно.

Мои цифры оказались перечеркнуты, Марк настаивал на своем первоначальном предложении.

— Верь мне, — сказал он. — Тебе нужно вовсе не то, о чем ты думаешь.

В тот момент я не совсем поняла его слова — мне было всего двадцать два, и шанс получать больше 450 долларов в неделю (которые я могла с легкостью заработать в другом месте) был для меня пределом мечтаний. Но, черт побери, как же я понимаю эти слова сейчас!

Через несколько лет мне предстояло оказаться в коридоре собственного дома, изливая брату душу и рассказывая о желании покинуть «Фейсбук». Однако в то судьбоносное лето 2005 года в тишине пустого офиса началась новая глава моей жизни.

Люди часто спрашивают меня: «Если бы можно было вернуться назад, хотели бы вы что-нибудь поменять в прошлом?» Глупый вопрос. Даже не знаю, какого ответа они ожидают. То ли хотят, чтобы я поделилась житейской мудростью, то ли ждут, что на свет выплывут какие-нибудь страшные тайны. Обычно на такие вопросы я отвечаю шуткой и говорю, что «попросила бы больше акций». В ответ чаще всего звучит смех, но каждый раз в такие моменты я вспоминаю Марка. Удивительно, насколько глубже он понимал происходящее еще тогда. И это при том, что даже я в те годы была слишком молода и наивна.

После того как все детали контракта были урегулированы должным образом (то есть на салфетке), пришло время мечтать о будущей жизни. Я летела обратно в Нью-Йорк и весь полет улыбалась.

— Вы выглядите счастливой, — заметила пожилая дама с соседнего кресла. Наши места были расположены в премиум-зоне эконом-класса.

Я улыбнулась в ответ так широко, что дама, кажется, немного испугалась.

Жизнь совершила неожиданный поворот, и я была безумно рада этому. Карьерные перспективы окрыляли. Казалось, весь Нью-Йорк завизжит от восторга, а в аэропорту Ла Гуардия меня встретят с ликованием.

Реальность обернулась полным разочарованием. Коллеги заявили, что я совершаю ужасную ошибку и ставлю крест на собственной карьере. Брент, с которым я в тот момент встречалась, только что уволился с работы мечты в Сан-Франциско, чтобы переехать ко мне в Нью-Йорк, и тоже был не слишком рад новостям. За невыносимо длинным и мрачным ужином в китайском ресторанчике на Манхэттене мы обсудили, как мое решение отразится на наших взаимоотношениях.

Мама была в восторге. Наверное, тайная мечта любой матери состоит в том, чтобы ее дети работали вместе. Она поддерживала мою погоню за мечтой, побуждая принять предложение Марка и воспользоваться представившейся возможностью. В то же время она понимала, что Брент должен поехать со мной, и оказала нам огромную поддержку, удержав от расставания. Мама не просто симпатизировала Бренту, она по-настоящему восхищалась им. Впервые увидев его, она сразу же заявила: «Рэнди, только не про…би».

Теперь, когда я готовилась к работе в «Фейсбуке» и новой жизни в Калифорнии, мама дала мне еще один ценный совет. На этот раз он касался моей карьеры.

— Рэнди, только не про…би!

Итак, я переехала в Калифорнию ради «Фейсбука».

Официально меня приняли на работу 1 сентября 2005 года. На самом деле к тому моменту я уже несколько недель трудилась в поте лица. После стремительного завершения дел в Нью-Йорке я все никак не могла привыкнуть к жизни на Западном побережье.

На «Крейгслисте» мне удалось отыскать объявление о том, что в одном из домов Менло-Парка сдается комната. Трое соседей-аспирантов выглядели не слишком подозрительно. Месторасположение жилья подходило идеально, и этого мне оказалось достаточно. Я сняла комнату.

Попади я в приличную, обыкновенную компанию, процесс адаптации к новой жизни в Калифорнии наверняка оказался бы куда более болезненным. Помимо Марка, в области залива Сан-Франциско других знакомых у меня не было. Своя команда в «Фейсбуке» еще не успела сформироваться, а все остальные немногочисленные новые сотрудники были программистами. В офисе царили скромность и простота, что типично для штаб-квартир стартапов[9]. Под нами находились весьма подозрительный, но на удивление хороший китайский ресторанчик и пиццерия.

И тем не менее я никогда не чувствовала себя одинокой, или подавленной, или находящейся не в своей тарелке. Это было восхитительное время. Вскоре после моего появления мы пересекли рубеж в пять миллионов пользователей. Инвестор Питер Тиль организовал для нас корпоратив в «Покосившейся двери» — модном вьетнамском ресторане Сан-Франциско. Помню, как весь наш небольшой коллектив сидел за единственным столиком и чувствовал себя так, словно мы достигли заоблачных высот. Пять миллионов пользователей! Что может быть круче?

Времени на переживания просто не оставалось. С самого первого рабочего дня я работала засучив рукава. В компании трудилось всего несколько десятков человек, и рук не хватало. Каждому нужна была какая-то помощь. Или маленькая услуга. Ну пожалуйста, а?

Меня частенько пытались подкупить кексами. И я была очень даже не против.

Я трудилась везде, где была нужна. Возможность поэкспериментировать с обязанностями и поучаствовать в стартапе доставляла мне истинное наслаждение. На заре предприятия нет ничего необычного в том, чтобы заниматься кучей дел и примерять на себя различные роли. Когда мои дни в «Фейсбуке» подходили к концу, я частенько шутила, что успела поработать во всех отделах, за исключением отдела информационных технологий. Несколько месяцев на моей визитной карточке красовались надписи «воин-самурай» или «ниндзя», поскольку я работала на стольких позициях одновременно, что уместить их все в один список было крайне проблематично.