— Огромное спасибо! — сказал Грегор, принюхиваясь к цветочному запаху. — Я вижу, что попал в хороший пансионат.

— Конечно, — сказала Грета, кивая на его слова. — А при открытом окне ты можешь наслаждаться звуком морского прибоя.

— С удовольствием представляю себе, как это приятно, — пробормотал Грегор. Порывшись в карманах, он вытащил на свет большую фунтов стерлингов. Ты заслужила десять, но я немного скуповат.

— Ой, спасибо! Огромное спасибо! — воскликнула Грета. — У меня в жизни не бывало ни одной денежки! Теперь я могу пойти в лавку фон Страуса и купить себе футбольный мяч!

А внизу на кухне Самсон, пригорюнившись, с унылым видом смотрел в окно: неужели он, сам того не зная, всю жизнь был поваром?

Роберто облизал лапку и стал быстро-быстро намывать правое ухо.

— Похоже, что у нас появилась проблема! — объявил кот.

— Ой, только не это! — взвизгнул Самсон. — Ненавижу проблемы! Ты же знаешь! Хватит с меня старых, не хочу никаких новых проблем

— Ну будет, будет тебе волноваться! — успокоил его Роберто. — Вдвоем мы уж как-нибудь с ними справимся.

Самсон тревожно посмотрел на приятеля:

— Это точно? Ты точно не оставишь меня одного расхлебывать эту проблему?

— Конечно же нет! — успокоил его Роберто. — Мы ведь решили, что будем вместе вести дела в пансионате.

— Так, значит, эта проблема связана с «Раздольем»? — спросил Самсон. — Тогда я не хочу. Уж лучше я подобру-поздорову вернусь в го род, в старую хибарку.

— Да перестань ты скулить и тявкать про эту дурацкую городскую хибарку! — сердито зафырчал на него Роберто. — Но мы не можем подать Грегору на ужин дождевых червей с салатом.

— Почему не можем? — озадаченно спросил Самсон.

— А потому, что мы хотим сделать пансионат для всех зверей! — сказал Роберто. — Как, по твоему, к этому отнесется дождевой червяк, если встретит своих сородичей в нашем меню?

Самсон наморщил лоб:

— Может быть, обидится?

— Вот именно! Или возмутится. Наверняка он повернется и уйдет, не расплатившись по счету.

— Хочу домой! — твердо заявил Самсон. — Ничего хорошего тут ждать не приходится!

— Есть только один выход, — сказал Роберто. — Надо сделать «Раздолье» пансионатом с вегетарианской кухней. Иначе будут сплошные склоки и неприятности.

— Вегетарррианским? — не ожидая от этого слова ничего хорошего, вопросительно проворчал Самсон.

— Вегетарианская еда — это трава, салат и помидоры, яблоки и бананы. Крупа, фасоль и чечевица.

— И сырое мясо! — добавил Самсон.

— Никакого мяса! — отрезал Роберто. — С этого дня мы подаем только сухой корм и всякую зелень. Каждый постоялец должен будет подписать торжественное обещание, что никто никого не будет есть, а все будут питаться диетической пищей, которую предлагает наш ресторан. Зелень — очень полезная еда. И сейчас это очень модно.

— И очень невкусно! — тоскливо проскулил Самсон.

— Действительно, — согласился Роберто. — Очень не вкусно! — И с лукавой усмешкой добавил: — Но мы никому не скажем, что у нас в погребе хранится целый склад консервов.

Самсон снова повеселел:

— Значит, мы с тобой можем по-прежнему кушать консервы из тунца, куриной печенки и говядины?

— Конечно, — сказал Роберто. — Надо только следить за собой, чтобы не скушать нечаянно постояльцев.

Самсону понравилось такое остроумное решение. Резво виляя хвостом, он побежал в сад и принялся рвать траву и листья.

Что-то непонятное творилось на душе у Греты.

Занимаясь уборкой или вытирая пыль в доме, она то и дело ловила себя на том, что все время думает о Грегоре. То вспомнит его лоснящуюся коричневую шкурку, то его мужественные усы, то милые подслеповатые глазки. Она так и видела, как он, сидя у себя в номере за компьютером, складно сочиняет шотландские стишки. Грета часто отвлекалась от работы, чтобы нащупать у себя в кармашке монетку, которую ей дал Грегор. И всякий раз, как она доставала ее из кармана, у нее на глаза наворачивались слезы. «Что это со мною?» — смущенно спрашивала себя Грета и не находила ответа. Она только чувствовала, что стала точно сама не своя.

В вестибюле она застала Роберто. Он стоял за конторкой и что-то писал на большом листе бумаги, прищурившись и высунув кончик языка.

Грета остановилась и только тут заметила, как сильно у нее колотится сердце: кажется, еще немного — и потеряешь сознание!

— Как Грегор? Остался доволен своим номером? — спросил Роберто, не поднимая головы от бумаги.

— О да! Я поставила ему букет свежих цветов из сада и рассказала, что из окна можно слушать шум моря. Неужели и ты начал писать стихи, как он?

Роберто взглянул на нее прищуренным глазом:

— Коты не пишут стихов. Я составляю правила внутреннего распорядка.

— Распорядка?

— Пишу, что разрешается и что запрещается делать. Например, постояльцам строго запрещается кушать друг друга. Это наказывается не медленным выселением из пансионата.

И Роберто объяснил Грете, почему Грегор не получит на ужин жареных дождевых червей.

— А вдруг он тогда придет в бешенство? — испугалась Грета.

Роберто пожал плечами:

— Правило есть правило. Если ему тут не понравится, пускай перебирается в другой пансионат.

— Но я не хочу, чтобы он уезжал! — вскрикнула Грета. — Я хочу, чтобы он…

— Ты влюблена, — сказал Роберто. — По уши влюблена.

От этих слов Грете вся кровь бросилась в голову, она жарко покраснела и закрыла мор дочку лапами.

— Мне просто немножко нездоровится, пискнула она жалобно, — немножко страшно нездоровится!

— Послушай-ка! — сказал Роберто. — По моему, вам с Грегором нужно после ужина прогуляться в окрестностях. Ведь эти правила относятся только к внутреннему распорядку пансионата.

— Мне пойти прогуляться с Грегором?

— Ну да! — сказал Роберто. — А что тут особенного? Почему бы тебе не показать ему там, за оградой, как здорово ты умеешь рыть землю! И я бы нисколько не удивился, если тебе попадется при этом два-три дождевых червяка.

— Да, но ведь это строго запрещается!

— По ту сторону ограды запрет не действует, — сказал Роберто. — У себя в пансионате мы должны неукоснительно соблюдать порядок. А что делается в остальных местах, это меня совершенно не волнует.

Роберто снова склонился над писанием, и Грета поняла, что беседа закончена. Она на цыпочках вышла из вестибюля и, очутившись в саду возле веранды, принялась валяться по траве, радостно посмеиваясь про себя.