пытались их поймать, но они убегали. Потом я нашел их под своим крыльцом.

- Они прибежали к тебе?

Он кивнул:

- Они были грязными, лохматыми, все в ссадинах. У Кэнди были поранены ноги, а у Куки порвано ухо.

Я вызвал ветеринара на дом, и он вылечил их. А потом я решил оставить собак у себя, пока не найду им другой дом. - Он подтянул колени вверх. - Но я привязался к ним и решил навсегда оставить их у себя. После этого я решил открыть собачий приют, но это произошло не сразу.

Я обдумывала его слова. Это было намного лучше, чем размышлять о нашем прошлом.

- Я никогда не задумывалась о том, что происходит с домашними животными, когда их владельцы умирают.

- Моя мать умерла точно так же - после падения.

- О, мне так жаль. - Я вздрогнула. - Ты был с ней, когда это случилось?

- Нет. - Он взглянул на свои кроссовки, покрытые грязью и травинками. - Я был в школе, а она красила балки в нашей квартире. Лестница опрокинулась, и она ударилась головой. - Он продолжал разглядывать свою обувь. - Сначала она думала, что с ней все в порядке, но потом у нее закружилась голова. Она позвонила подруге, которая отвезла ее в больницу. Но было уже поздно.

Спенсер поднял на меня глаза. Сегодня он был очень разговорчивым.

Прежде чем он опять замолчал, я спросила:

- Тебе наверняка было непросто жить с тетей и дядей после такой трагедии?

- Да, это было ужасно.

- Кто из них твой кровный родственник?

- Моя тетка. Она старшая сестра моей матери. Они обе выросли в неблагополучной семье. Их отец был алкоголиком.

Я увидела смущение в его темных и задумчивых глазах.

- Я слышала, алкоголизм - наследственное заболевание, - произнесла я.

Он пожал плечами:

- Мой дед был мерзким пьяницей, он умер от цирроза печени. Я его почти не помню.

- По крайней мере, ты не мерзкий пьяница.

Он поймал мой взгляд.

- Я был груб с тобой в постели.

Разве нужно напоминать мне об этом?

- Мы оба были грубы друг с другом. - Я любила расцарапывать его кожу ногтями.

- Я знаю, но мне следовало быть мягче.

- Это не имеет значения. - Я всегда покидала его квартиру, чувствуя себя одинокой и растерянной.

Он ответил:

- Мне жаль, если я не был с тобой романтиком.

От его извинений мне стало не по себе.

- Это часть твоей программы трезвости? Ты обязан извиняться перед всеми женщинами, с которыми ты не был нежным?

- Нет, - отрезал он. - Я говорю это только тебе.

Я старалась не показывать эмоции.

- Я ценю твое беспокойство, но в этом нет необходимости.

Он внимательно посмотрел на меня:

- Я просто не хочу, чтобы тебе было плохо из-за прошлого.

А как насчет влияния прошлого на настоящее? Я боролась не только со своими воспоминаниями, меня беспокоила его дружба с Кирби.

- Ты хорошо знаешь мою сестру и Брэндона? - Я никогда не рассказывала Мэри о своем романе со Спенсером, и она ни разу не упоминала его имя. Но это не означает, что они не знакомы.

- Я не виделся с Мэри и Брэндоном. Моя дружба с Кирби не распространяется на его детей. Мне нравится сохранять свои отношения с ним в секрете.

- Наверное, в этом есть смысл. - Мне тоже было проще держать сестру в неведении. Она знала, что я жду подходящего мужчину, но у нас с ней не было серьезных разговоров об этом. Мэри достаточно пострадала из-за меня, когда я была ребенком: она всегда волновалась из-за моей необузданности. - Мне пора уходить.

Спенсер нахмурился:

- Не убегай.

- Я не убегаю. - К счастью, у меня была причина для ухода. - Сегодня я обедаю с Трейси, и мне придется ехать к ней через весь город. - У меня было много времени, но я все равно воспользовалась хорошим поводом. Кроме того, мне не терпелось увидеться с Трейси. В отличие от Мэри она была моим доверенным лицом. Я уже рассказывала ей о Спенсере, говоря о нем время от времени на протяжении многих лет, а теперь я расскажу ей еще больше. - Было приятно осмотреть приют и познакомиться с Питом, но мне действительно пора уходить.

Спенсер хмурился.

- Я провожу тебя до машины.

- Не нужно. Но как мне?… - Я не хотела напугать спящего бульдога.

Спенсер наклонился, чтобы помочь мне:

- Просто скати его с себя. Он не проснется.

Мы скатили Пита с моих коленей, и он приземлился животом и ногами вверх, его язык свисал набок.

- Что я говорил? - сказал Спенсер, и мы оба улыбнулись.

Я поднялась с пола. Он тоже встал. По крайней мере, напряжение исчезло.

Мы надели толстовки и вышли в дождь. По дороге мы молчали. Спенсер провел меня через боковые ворота, ведущие к подъездной дорожке, где я оставила свою машину.

Я начала расстегивать толстовку, чтобы вернуть ее Спенсеру, но он сказал:

- Вернешь ее, когда приедешь в следующий раз.

- У меня лежит толстовка в машине.

- Если снимешь ее сейчас, промокнешь.

Это было правдой - лил сильный дождь.

Изо всех сил стараясь не терять благоразумия, я отключила сигнализацию на своем автомобиле. Спенсер выглядел так, будто хочет съесть меня живьем. Или хотя бы проглотить.

- Я буду на связи, - деловито произнесла я.

Он кивнул, и я села в машину и завела двигатель. Спенсер стоял под дождем, высокий и мрачный. Я включила первую передачу и выехала с подъездной дорожки.

На обед с Трейси я приехала в толстовке Спенсера. Я не стала переодеваться, потому что хотела, чтобы рядом со мной было хоть что-нибудь, принадлежащее ему.

Я сидела в семейной закусочной и ждала приезда Трейси. Она не опоздала, а приехала чуть раньше. Но у меня была возможность перевести дух.

Трейси влетела внутрь, как неотесанная деревенская девушка, какой она и была. Она выросла на старом и пыльном конезаводе со своим отцом - ковбоем родео. Ее мать умерла, когда Трейси училась в средней школе.

Я встала, чтобы поздороваться с ней, и мы обнялись. После этого я отстранилась от нее и сказала:

- Ого! Ты классно выглядишь.

Красивые каштановые волосы ниспадали ей на плечи из-под соломенной ковбойской шляпы.