– Нет, дальше мы сами, – покачал головой тот и хлопнул дверью.

Мы с Шершавым уже дожидались снаружи, и я с любопытством рассматривал странный мир, который застыл на этапе среднего развития.

Вроде и технологии уже развиты, но какие-то они всё ещё примитивные. Но самое странное, что мне оно кажется знакомым, будто я жил здесь достаточно долгое время. Вот эта машина – она называется «Лексус», а вон та – «Жигули». Ладно, надеюсь, ответы и впрямь будут.

Минут пять пешком, и носа коснулся восхитительный аромат. Живот аж скрутило в приступе голода, изнутри практически рычание раздалось. Шершавый посмотрел на меня с какой-то завистью, даже у него такой рык вряд ли получится.

– Жрать хочешь? – уточнил Крейн и, дождавшись кивка, продолжил: – Пошли, здесь неподалёку шавуху вкусную готовят.

– Как-то подозрительно у меня эти два слова воспринимаются, – усмехнулся я. – Что такое «Шавуха»?

– О, друг мой, – засмеялся в ответ он, – сейчас ты познаешь дзэн.

Спорить я не стал, запах действительно был очень аппетитный. В крайнем случае Шершавый сожрёт – ему вообще до лампочки, что метать.

Пара минут и вот мы стоим у небольшого ларька, сбоку которого дымит труба. В небольшом оконце мелькает человек с монголоидными чертами. Вся витрина завалена различной выпечкой и небольшими табличками с цифрами. На самом верху имеется надпись: «Шаурма».

Так, а вот это уже окончательно странно. Откуда я знаю эти символы и почему умею их читать? Иероглифы на Турнире мне вообще никак не давались, а здесь вон чего. Ох, как же мне, сука, любопытно!

Шавухой оказался брикет, состоящий из мяса, салата, какой-то непонятной жижи белого цвета и всё это внутри тонкой лепёшки. Несмотря на странное название и внешний вид, угощение я втрепал за пару минут. Шершавый вообще справился за секунды.

– Эй, ты, – заглянул я в окошко, – дай мне ещё одну такую штуку.

Человек внутри кивнул и принялся за работу, наблюдать за которой было сплошным удовольствием. Крейн приложил пластиковый прямоугольник к коробочке с кнопками и вскоре я снова вгрызался в лепёшку, но на этот раз уже на ходу.

Затем мы спустились под землю. Здесь по тоннелям двигались поезда. Вот где, оказывается, были все люди, что жили в этом бесконечном городе.

Человеческий поток гудел подобно горной реке. Все куда-то бежали, спешили, толкались и ругались. Незаметно для себя я вдруг тоже начал ощущать волнение, будто ещё немного и опоздаю на важную встречу.

Поездка длилась недолго и буквально через две остановки нас с Крейном практически вынесли из вагона. Небольшой подъём по живой лестнице и вот мы уже поворачиваем к спальному району.

– Я таки приветствую вас, господа, – со странным акцентом встретил нас человек в домашнем халате. – Что привело вас в мою скромную обитель?

– Здравствуйте, Симон Вольфович, – вежливо поздоровался тот, – мы к вам по делу.

– Кто бы сомневался? – смешно всплеснул руками тот. – Разве кому может придти в голову проведать бедного старика просто так? Нет, все спешат к Симону Вольфовичу по делу, как будто у меня своих мало?

– Мы бы не стали вас беспокоить по пустякам, – всё так же вежливо продолжил беседу Крейн. – За нами идут Агенты, ну и вот, – он указал на меня. – Узнаёте?

– В моей семье редко кто жаловался на память, – поправил небольшие круглые очки хозяин квартиры, – Ну что вы встали в дверях как, ей-богу, не знаю кто? Вот так кто зайдёт, неудобно, что подумают люди?

Продолжая причитать, Симон Вольфович провёл нас в просторную гостиную и усадил в огромные кресла. Вскоре какая-то женщина принесла чай и вежливо прикрыла за собой двери.

– А вы неплохо расшевелили этот муравейник, – оставшись с нами наедине, хозяин квартиры перешёл на деловой тон. – Кто бы мог подумать, когда мы с вашим отцом начинали этот проект, что он даст такие плоды?

– Можно вот с этого момента немного подробнее, – тут же включился в разговор я. – Очень уж хочется понять, что я такое?

– Разве вы не осознаёте себя как личность? – вскинул брови Симон. – Мы таки не сумели вложить в вас душу?

– Я не об этом…

– Нет, вы таки, как раз об этом, – спокойным, но не располагающим к пререканию тоном оборвал меня он. – Вы прямо заявили о своей принадлежности к вещи, назвав себя «что», но смею вас заверить, молодой человек, это совсем неправда.

– Так в чём тогда правда? – усмехнулся я.

– В том, что нашу работу признал даже Турнир, – вежливо улыбнулся тот. – А известно ли вам, как такое непросто? Полагаю, что нет, иначе вы не стали бы обижать меня своими странными речами. Так вот, мы создали уникальное живое существо, совместив, казалось бы, несовместимое.

– Насколько мне известно, меня создал ИскИн Турнира.

– Вот опять! Нет, ну вы посмотрите на него, Крейн Аристархович… Где вам удаётся всегда находить подобные экземпляры, которые имеют мои нервы? – Симон снова всплеснул руками и принялся причитать: – Я таки похож на того, кто собирается вас обманывать? Ваш разум, алгоритм мышления, вот на что была способна машина, мы таки вдохнули в вас жизнь. Вы знаете, по какому принципу работает программа?

– Ну, примерно, – поморщился я и покрутил пальцами в воздухе.

– Ха, примерно! И вы смеете мне заявлять, что имеете понятие о том, кто вы такой? – в глазах Вольфовича постепенно зарождался огонёк безумия. – Таки я вам сейчас всё разъясню, чтобы вы, не дай бог, сказали где-то на стороне, будто Симон Вольфович не может!

Из дальнейшего я понял лишь одно: меня из цифрового мира причудливым образом смогли перенести в биологический. И сделано это было при помощи новейшей разработки на основе клеточного программирования.

Оказывается, принципы там сильно схожи и если объяснять простым языком, то выглядит это примерно так: программа управляет электрическим импульсом, либо ноль – отсутствие импульса, либо единица. С последней импульс есть.

Так вот, эти головы смогли заставить подобным образом работать клетку. А мою цифровую структуру перестроили по типу схемы в процессоре, но только на клеточном уровне.

Я, конечно, больше половины не понял из того, что Симон с лихорадочным блеском в глазах объяснял,