А то и печь разобрать и жить в пещере. Если это верно, в таком случае успешный предприниматель — это действительно грешник, имеющий не слишком чистую совесть. Такому грешнику — один путь: рано или поздно всё раздать и покаяться в своём страшном грехе. А пока не покаялся, что уж, пей, гуляй: живём один раз.

Однако при внимательном прочтении Нового Завета мы увидим, что Господь далеко не всех призывал освободиться от имущества. Некоторые ученики Христа были очень богаты. Достаточно вспомнить Иосифа Аримафейского и члена Синедриона Никодима, который, как один из правителей иудейского народа, без сомнения, был человеком весьма обеспеченным. Или, к примеру, Иаир, дочь которого была воскрешена Спасителем. И о нём упомянуто, что он был человеком очень состоятельным. Почему же Господь не требовал от этих людей раздачи имения? По всей вероятности, они знали, как правильно распоряжаться своей собственностью, то есть были лишены пристрастия к ней, она не препятствовала их духовному возрастанию.

Поместный Гангрский Собор Церкви, бывший в середине IV века, сформулировал некоторые правила, направленные на вразумление тех, кто из чрезмерной ревности, граничащей с фанатизмом, пытался возложить на новообращённых христиан «бремена неудобоносимые». Так, под анафему подпадали в том числе и верующие, «уничижающие богатство праведное» и осуждающие «тех, которые имели деньги и не отдавали их, как будто бы спасение было для них безнадёжно». (Собор принял 21 правило, вошедшие в Православной Церкви в общий свод церковного права. Шестой Вселенский Собор «согласием своим запечатлел» священные правила, изложенные от святых и блаженных отцов в Гангре.) Стоит задуматься: не подпадают ли и нынешние радетели «всё отнять и поделить» под это прещение?

Православие вовсе не отрицает материальную сторону человеческого бытия, не считает её малозначимой для дела спасения. Церковь всего лишь призывает правильно расставлять приоритеты и помнить евангельские слова: Какая польза человеку, если он приобретёт весь мир, а душе своей повредит? (Мк. 8, 36). Труд и созидание материальных благ оправданы, если используются для обеспечения достойной жизни человека, для помощи его ближним и для развития его духовного потенциала. Ведь тем самым исполняется призвание деятельного служения Богу и Отечеству.

Вот что пишет в своей книге «Экономика и нравственность» экзарх всея Беларуси, митрополит Минский и Слуцкий Филарет (Вахромеев): «Господь осуждает не то, что человек обладает богатством, а те случаи, когда богатство начинает обладать человеком, подчиняя жажде наживы любой ценой всё лучшее в человеке. Не практические способности и деловая хватка плохи, а жестокосердие и цинизм, которые могут сопутствовать им. Не доход и не прибыль осуждаемы, а преступные и аморальные способы их обретения и низость целей, достижению которых они могут служить».

Да, мы найдём много в русском языке пословиц и поговорок, говорящих нам о том, что издревле русский человек к богатству и богачам относился подозрительно и настороженно: «Богатому черти деньги куют», «Пусти душу в ад — будешь богат», «В аду не быть — богатства не нажить». Скорее всего, это потому, что православному мировоззрению всегда была чужда идея богатства ради богатства, и успешность человека, его ценность никогда не равнялась его достатку. Поскольку во главу угла православный человек всегда ставил угождение Богу, то предпринимательская деятельность воспринималась им как служение обществу, путь к духовному совершенствованию. По словам святого Ерма: «Богатство ваше и все усилия употребляйте на те поля и дома, которые вы получили от Бога. Ибо для того Господь дал вам богатство, чтобы вы исполняли Ему эти службы». И, соответственно, всегда поощрялось трудолюбие, потому что через праздность совершенства достичь невозможно. В книге Павла Бурышкина «Москва купеческая», где он пытается восстановить историческую справедливость по отношению к купеческому сословию, читаем, что купцы «на свою деятельность смотрели не столько как на источник наживы, а на своего рода миссию, возложенную Богом или судьбой. Про богатство говорили, что раз его Бог послал, то потребует по нему отчёта».

В своей книге «Христианское отношение к богатству и бедности» архиепископ Иоанн (Шаховской) писал: «…смиренный обладатель богатства, считающий себя лишь „управляющим“ (см.: Лк. 16) этого богатства, принадлежащего Творцу, и справедливо владеющий им, приобретающий милостивое отношение к миру через него, конечно, не может быть причислен к тем богатым, о которых Спаситель сказал, что „горе“ им. Нет, таким богатым не горе, а радость, и — радость вечная».

К сожалению, когда в людях оскудевает любовь, тогда и возникают всякие искажения человеческой души. Тогда богачи с презрением смотрят на бедных, говоря, что они лентяи, не желающие сами зарабатывать свой хлеб, тогда бедные выдвигают лозунги «грабь награбленное», и накопившаяся взаимная ненависть выплёскивается в бунтах и революциях.

Кстати, о «награбленном». В России долгое время господствовала точка зрения Карла Маркса, который утверждал, что прибыль человека, обладающего капиталом, — это, по сути, воровство, эксплуатация, присвоение себе прибавочной стоимости, которую производят наёмные рабочие. Расчёты Маркса были весьма соблазнительны своей кажущейся логичностью и простотой. К сожалению, немецкий философ не учёл некоторые моменты организации производства. Например, такой момент, что так называемый «капиталист» не сидит сложа руки, а тоже вкладывает в производство свой труд, причём труд творческий, более сложный по своей природе. У Маркса наёмный рабочий рассматривается как некий станок, средство производства, окупающее издержки на своё существование и чеканящее прибыль, а предприниматель — как тля, высасывающая из рабочего весь сок. Такая позиция оскорбительна и для предпринимателей и для самих рабочих. Кроме того, теория Маркса была написана исходя из простого фабричного производства. Но структура производств с каждым годом усложнялась. Их невозможно было уже рассматривать на примитивном уровне. Пожалуй, точнее в вопросах рассмотрения прибыли был французский экономист Жан Батист Сэй и некоторые другие его последователи. Так, например, австрийский экономист Й. А. Шумпетер говорил о том, что прибыль есть «стоимостное выражение того, что создаёт предприниматель, подобно тому, как заработная плата — стоимостное выражение того, что создаёт рабочий». Однако между прибылью и другими видами доходов есть существенная разница: не существует «предельной производительности предпринимателя». Из-за этого предпринимательская прибыль — временное и уникальное явление, по размеру она бывает разной в каждом конкретном случае и не зависит от прибылей других предпринимателей, её нельзя уравнять. Кроме того, предприниматель должен развивать производство, успешно конкурировать на рынке и нести на себе «бремя риска»: в зависимости от успеха или неуспеха своего дела он может получить не только прибыль, но и убыток. На нём лежит ответственность за своевременную выплату зарплаты работникам, которые заключили с ним договора. Иногда, чтобы выполнить свои обязательства, ему приходится лишаться всего своего имущества. То есть, иными