Всё это быстро пронеслось в моей голове, и я растерянно взглянул на наставника.

— Вот именно, — ответил на мой немой вопрос белый колдун. — А ты говоришь, штаны просиживаешь.

Опять старикан мои мысли читает, ну да ладно, чай, не чужой. Дамы с тревогой переводили взгляды с меня на Серогора, но нашей немногословной беседе не мешали. Как-никак пошли мужские игры.

— Что собираешься делать?

На этот вопрос я ответил с ходу. Конечно, рассказ моей солнечной невесты показался чересчур эмоциональным, но это не помешало мне уяснить для себя главное: НАШИХ БЬЮТ! А с этим я смириться никак не мог и с трудом сдерживал себя, чтобы не рвануть в город сейчас же и не разобраться с таинственными темными силами по законам военного времени.

— Метнусь с Селистеной и Шариком в город, — при упоминании своего имени лохматый приветливо махнул хвостом — внедрюсь в банду, выявлю зачинщиков, выволоку на свет божий и лично приведу справедливый смертный приговор в исполнение. — Я довольным взором окинул слушателей и, исключительно чтобы сделать приятное окружающим, добавил: — Разумеется, если мне будет позволено на время отлучиться из «Кедрового скита». Обещаю, что, после того как таинственный враг рыжих девиц отправится к праотцам, вернусь в скит и досдам хвосты.

— Можно подумать, если тебе не будет позволено, ты останешься в скиту, — буркнул Серогор.

— Конечно, не останусь, — честно признался я, — но ради приличия я должен был спросить.

— Хорошо, — согласился верховный колдун высшего учебного колдунского заведения, — будем считать это предвыпускной практикой.

— Посох… — напомнил я Серогору, тот кивнул, и вопрос был исчерпан.

Всё-таки молодец Серогор! Вона как изменился в последнее время. Раньше ни за что бы не пошел на столь злостное нарушение устава учебного заведения. Глядишь, скоро вообще нормальным человеком станет.

— Теперь главное — выяснить, кто подослал к тебе этих тварей, — обратился я уже к своей невесте.

Моя рыжая половина невинно взмахнула ресничками и как ни в чем не бывало заметила:

— И выяснять нечего — это работа Сантаны.

— Чья? — переспросили мы хором.

— Сантаны, — в своей непередаваемой манере пояснила боярышня.

Вот за что люблю свою прелесть, так это за умение всё четко и ясно объяснить. Пришлось немного поднажать, и после коллективного допроса картина вырисовалась следующая.

Оказывается, около полугода назад в Кипеж-град прибыло какое-то шибко заграничное посольство, а вместе с ним некая благородная дама. После чего, со слов моей остроносой и временно неконопатой невесты, в городе стали происходить весьма странные события.

Спустя несколько дней весь город пал к ногам приезжей дамы (естественно, мужская его часть). Практически все мужчины буквально сошли с ума от небесной красоты этой незнакомки. Да что там простые горожане, сам князь Бодун, не прошло и недели, предложил Сантане (именно так звали чужестранку) руку, сердце и половину своего трона в качестве свадебного подарка. Как ни парадоксально, она с удовольствием приняла предложение князя.

— Ну не могу я вас, мужиков, понять! — бурно возмущалась Селистена. — И что в ней такого нашли? Ну да, фигура у нее вроде ничего (значит, просто супер), ноги тоже не короткие (следовательно, растут от ушей), волосы темненькие (стало быть, жгучая брюнетка). Ну и что, мало ли таких у нас на Руси? А все будто голову потеряли. Да что князь, даже мой батюшка в присутствии новоиспеченной княгини становится сам не свой.

Во старичье дает! Интересно будет взглянуть на влюбленного Антипа.

— А я сразу сказала: нечистое тут дело, — с чувством продолжала свой рассказ Селистена. — Ну не может такого быть, чтобы все разом с ума посходили из-за юбки.

Да может, может, подумалось мне. Мужчины вообще падки на красоту, особенно если это красота женского тела. Вот я другое дело — для меня, кроме моей остроносенькой, женщин не существует, одна она и есть. Раньше я, конечно, был не такой щепетильный, но теперь — ни-ни. У меня ныне не сердце — кремень! Ни одна не проскочит. Я теперь не малец неразумный, а серьезный колдун, который вот-вот обзаведется семьей со всеми вытекающими из этого последствиями.

Между тем Селистена продолжала сыпать сомнительными, с моей точки зрения, доводами в пользу своей теории женского заговора. Тут мне стало скучно, всё было ясно как белый день. При описании этой Сантаны боярышня так нервничала и горячилась, что вывод напрашивался сам собой — в ней говорила банальная женская ревность.

Ладно, доберусь до города, а там разберусь, так ли уж дамочка хороша, как следовало из разговора.

Хотя лично для меня ее внешность не имеет абсолютно никакого значения. Если ночное нападение на мое солнышко дело ее рук, то никакая красота не спасет от моего праведного гнева. Тоже мне нашли моду к рыжим девицам всякую пакость в спальню подсылать — то спиногрызов, то пробышей!

Наконец-то моя невестушка выдохлась, завершив свое эпическое повествование весьма эффектной фразой:

— Кошка она облезлая, а не княгиня. Это она ко мне ночью тварей подослала за то, что я ей на приеме язык показала.

Теперь вы понимаете, за что я ее люблю? Правильно, за удивительную непосредственность и доброту.

— А зачем ты ей язык показала? — скромно поинтересовался я.

Вместо ответа она сверкнула испепеляющим взглядом и отвернулась, словно штандарт вздернув свой очаровательный носик. Глядя на бушующее негодование моей ненаглядной, я невольно улыбнулся. Однако мои старички оказались настроены серьезно.

— Скажи, а какого цвета у нее глаза? — весьма обеспокоенным тоном спросила Серафима.

— Зеленые, а что? — встрепенулась Селистенка.

— Зеленые… — протянула моя кормилица и вопросительно взглянула на Серогора.

Белый колдун нахмурился, огладил свою густую бороду и после многозначительной паузы сказал неуверенно:

— Думаешь, опять она?

— Возможно, — с явной неохотой предположила ведьма.

— Кто она? — тут же влез я.

Сима презрительно фыркнула, демонстративно встала из-за стола и подошла к окну. Дальше расспросы были абсолютно бессмысленны. Уж я-то свою уникальную ведьму хорошо знаю: тема была закрыта окончательно и бесповоротно.

В комнате повисла гнетущая тишина. К счастью, ненадолго — нарушил ее Серогор, обратившись к Селистене:

— Пора возвращаться назад, как бы твой батюшка не спохватился.

Скажите, какие мы нежные! Ну спохватится, ну понервничает немножко, ему это даже полезно будет.

— Ничего не бойся, живи как жилось, — продолжил Серогор. — Сейчас с помощью перстня великого Сивила я тебя верну в твою горницу.

— А я как же? — От возмущения я даже подпрыгнул.