Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Последняя охота
Василий Петрович охотник со стажем. Вот уже больше двадцати лет он ходит на охоту. Не очень часто, конечно, но пару дней осенью и пару дней зимой он на это занятие выкраивает. Ездить чаще профессия не позволяет — он работает врачом-терапевтом в сельской больнице. Каждый день прием больных в поликлинике, да и в стационаре у него полно больных. И каждому из них в любой момент может понадобиться его помощь. Надолго не уедешь. Поэтому он всегда выезжает на охоту без ночевки. Летом он обычно охотится на уток. Выезжает с утра пораньше на какое ни будь болотце за хутором Хомино, где есть открытая вода, и там устраивается на берегу в засаде. С рассветом утки к нему сами и прилетают, только стреляй. За количеством он не гонится. Подстрелит две-три утки, и достаточно. Лайма, его собака, их находит, и ему приносит. Такая охота ему нравится. Зимой конечно хуже. Этого несчастного зайца еще попробуй найти. Даже Лайма не всегда помогает. Иногда протопаешь по снегу километров десять, но так ни одного зайца и не встретишь. Зимняя охота ему меньше нравится. А за последнее время, из-за сидячей работы, он еще и вес лишний набрал, теперь стало совсем тяжело зимой по полям ходить. Правда он недавно купил машину, и не какую ни будь «Победу», а последнюю модель — «Москвич-408». Красавица, ни одного острого угла на кузове, везде все плавно и сглажено, не машина, а загляденье. На ней он теперь и ездит на охоту. Это не то, что пешком ходить. На осенней охоте он теперь практически не устает. На зимней охоте, конечно, все равно приходится много ходить, но, как минимум, на десяток километров теперь он проходит меньше. А главное, что теперь он ни от кого не зависит. Не нужно под кого-то подстраиваться, когда выдалось свободное время, тогда и поехал на охоту. Сам себе хозяин. Скучновато, правда, одному бывает, но это не беда.
А недавно ему предложили съездить охотится на кабана. Предложение конечно было заманчивое, так как он никогда не охотился на крупную дичь, а, с другой стороны, он плохо себе представлял, что он там будет делать. У него даже крупной дроби никогда не было, а здесь ведь, наверно, пули нужны. Он даже не был уверен, что и ружье его подойдет. У него сейчас тульская двустволка шестнадцатого калибра, бескурковая. В позапрошлом году он свое старое, курковое ружье продал, а это купил. С этим ружьем охота более эффективной получается, так как не нужно тратить время на взведение курков. Увидел взлетающую утку, вскинул ружье, и выстрелил. А с курковым ружьем, пока курки взведешь, можно и не успеть выстрелить. В общем, новым ружьем Василий Петрович был доволен. А вот в том, подойдет ли оно для охоты на кабана, он не был уверен. Начал спрашивать у других охотников. Одни говорили, что подойдет, другие, что нет, лучше двенадцатый калибр. То же самое и с патронами. Одни утверждали, что для такой охоты нужны только пули, другие заверяли, что и крупной картечи достаточно. Василий Петрович был в полной растерянности и не знал кого слушать. И тут к нему на прем в поликлинику пришел егерь. Видно сам бог послал его Василию Петровичу. Он и развеял все его сомнения.
— Двенадцатый калибр конечно лучше, — пояснил он, — но вполне подойдет и шестнадцатый. Что касается патронов, то лучше брать крупную картечь, с ней сложнее промахнуться. Пуля лучше для тех, кто очень хорошо стреляет, для всех остальных лучше использовать картечь. И патронов много покупать не стоит, так как по кабану удается сделать не более двух выстрелов, на перезарядку ружья времени не будет, и второго кабана тоже не будет.
И Василий Петрович согласился ехать на эту охоту. Охотников набралось десять человек, поэтому поехали на летучке с сельхозтехники, то есть на автомашине с кунгом, на которой ездят для устранения неисправностей. Но Василий Петрович решил ехать на своей машине. Когда приехали на место, егерь, который руководил охотой, наверно бывший военный, построил всех в одну шеренгу и проинструктировал по мерам безопасности: «Стрелять только перед собой, вправо, влево, и вслед убегающему кабану не стрелять. Загонщикам разрешается стрелять только при непосредственной угрозе их жизни». Затем он разделил охотников на две группы. В группу загонщиков он определил самых молодых, которые только недавно начали заниматься охотой. Они погрузились опять в летучку и уехали к месту начала загона. Остальных егерь расставил на номера вдоль лесной дороги. Предупредил, что лицензия у них всего одна, поэтому быть всем повнимательней, и если увидят, что сосед уже застрелил кабана, то больше не стрелять, иначе придется платить большой штраф.
Василию Петровичу место досталось самое крайнее слева, и уже не в лесу, а практически в поле. Лес у него был только за его спиной, перед ним было открытое поле, и впереди справа, метрах в пятидесяти, также был лес. Василий Петрович обиделся на егеря.
— Кузьмич, ты зачем меня в поле поставил, — возмутился он. — С какого перепугу сюда кабан через открытое поле побежит? Он же не дурной? Что ты меня как новичка сюда запихнул?
— Ты меня извини, Василий Петрович, — оправдывался егерь, — но ты ведь первый раз на такой охоте. А если растеряешься, или поздно заметишь зверя и промажешь, тогда мы без добычи останемся. Усилия всего коллектива пойдут насмарку. А кабанов здесь не так уж и много, одного, или, максимум, двух выгонят. Там, где кабан должен выйти, я поставил опытных охотников, которые точно не промахнутся. А ты уж постой здесь. Не обижайся, добычу все равно поровну поделим.
Василий Петрович, в принципе, был согласен с доводами егеря, но, все равно, было обидно. Зря он на эту
