class="p1">— Мы говорим с вами о разных видах порабощения, молодой человек, — сказал чародей, — но не будем спорить. И коль вы отказываетесь назвать себя, я начну первым. Мое имя Фэнгол. Я чародей, странствующий в поисках добра и зла.

— Зла вы, я вижу, успели огрести, — усмехнулся наемник. — А как насчет добра?

— Вы же помогли мне, — отозвался Фэнгол. — Значит, сделали доброе дело.

— Да, при этом убил как минимум семерых, а остальные скоро умрут…

— В том-то и дело, великодушный незнакомец! — воскликнул чародей. — Добро и зло шествуют по миру рука об руку, а я хочу разделить их!

— Как это — разделить?

— Выделить в чистом виде. Создать эликсир, способный злых сделать добрыми, а…

— А добрых злыми?

— Нет, благородный воин, — не принял его иронию Фэнгол, — способными постоять за себя.

— Что же вы сами не попытались за себя постоять? А еще чародей!

— Если всякий раз, сталкиваясь с насилием, я буду применять защитную магию, как я смогу выделить экстракт чистого зла?

Лекс только руками развел. Спорить с этим безумцем было бесполезно. Хотя никогда еще наемнику не приходилось встретить столь странного человека. В Междумирье каждый старался урвать свое. Сильные угнетали слабых. Слабые искали покровительства у сильных. Угроза жизни заставляла сопротивляться даже травоядных. Деньги, власть, наслаждение — вот три спицы, на которых зижделось Колесо Жизни. Всякий, кто оказывался между ними, перемалывался в труху. Лекс подумал, что было бы жаль, если бы оно перемололо и этого старого чудака. Взять его, что ли, с собой?.. Ну хотя бы до ближайшего селения?

— Идти сможете? — спросил Лекс у Фэнгола.

— Руки, ноги целы, — отозвался тот. — Эти бедолаги били меня, но ничего серьезного со мной учинить не успели…

— Как вы здесь очутились, да еще в такой компании?

— Я нанял их, чтобы они проводили меня до Великой Грибницы. Я хорошо заплатил им, но они привели меня в эту долину, чтобы отнять последнее и убить.

— Для чего вам понадобилась Великая Грибница?

— Как вы не понимаете? — удивился чародей. — Это же огромная концентрация зла!

— Тогда вам повезло, — сказал Лекс. — Я тоже еду к этой концентрации.

— Буду рад столь благородному спутнику!

— Только учтите, что придется идти пешком. По крайней мере до ближайшего селения, где вы сможете попытаться купить сломула.

— К сожалению, — вздохнул Фэнгол, — сломул мне сейчас не по карману.

— Куда же девались ваши деньги?

— Их отняли у меня эти бедолаги.

Он указал на трупы разбойников.

— Мертвецам нужно ровно столько денег, сколько требуется уплатить перевозчику на этом берегу Реки Смерти…

— Не пойму, к чему вы клоните, молодой человек?

— Меня зовут Лекс. Я клоню к тому, что нужно отнять у грабителей ваши деньги.

— Обирать мертвых! — возмутился чародей. — Это же… Это же мародерство!

— Тогда их обчистят другие, не столь щепитильные, как вы, Фэнгол. А вам придется многие мили топать на своих двоих.

— Все равно я не могу сделать этого, уважаемый Лекс.

Наемник вздохнул и принялся обходить трупы разбойников, срывая с их поясов увесистые кошели. Двух медленно умирающих от потери крови бандитов он милосердно прикончил. Сгибаясь под тяжестью битком набитых кожаных мешочков, Лекс вернулся к чародею, который наблюдал за ним с явным осуждением. Взглянув на то, что принес наемник, Фэнгол запротестовал:

— Это не мое! У меня был лишь небольшой мешочек!

— Забирайте свой, — буркнул Лекс. — Остальное нам пригодится в долгом пути.

— Тогда пусть все будет у вас, — вздохнул Фэнгол.

— Как скажете, — отозвался наемник и отнес отнятое у разбойников богатство к мирно ощипывающему кустики Вислобрюху, чтобы уложить в переметные сумки. — Кстати, Фэнгол, вы не знаете, как отсюда выбраться? — спросил он.

— Знаю-знаю, уважаемый Лекс! — обрадовался чародей. — К северу отсюда есть ущелье. Оно проходит через всю толщу хребта. Я ведь и направлялся к нему. Ущелье это, правда, опасное место, но…

— Постараемся прорваться, — перебил его наемник. — Нам пора в путь, Фэнгол.

— Да-да, разумеется, — пробормотал чародей, оперся на посох, шагнул и охнул.

— Что с вами?

— Кажется, я подвернул ногу…

Этого еще не хватало… Не на руках же его нести! Придется уговорить Вислобрюха, чтобы тот позволил чужаку сесть себе на спину. Лекс подошел к своему шестиногому другу, показал на сгорбившегося старого чародея, похлопал по широкому крупу и виновато развел руками. Вислобрюх фыркнул и горделиво задрал голову. Наемник повторил жест. Конь упрямо мотал головой. Пришлось еще раз повторить просьбу. Наконец шестиног кивнул. Лекс благодарно потрепал его по гриве, взял под уздцы и подвел к Фэнголу.

— Поедете верхом, — сказал ему Лекс.

— Но я никогда не ездил верхом, — жалобно проговорил чародей. — Только в повозке!

— Можете остаться и дожидаться повозки…

— Нет-нет, я же не отказываюсь. Если вы мне поможете…

Наемник вздохнул — навязался ты на мою голову! — и подсадил старика на лошадиный круп. Потом взобрался в седло.

— Будете показывать дорогу, — сказал он, обращаясь к Фэнголу.

— Езжайте прямо, вдоль берега реки. Потом повернете направо.

Лекс тронул поводья. Похрустывая галькой, Вислобрюх побрел вдоль реки. Ехали они медленно и достигли громадного разлома в скалистой стене, когда солнце уже начало клониться к закату. Наемник соскочил на землю, подошел к разлому, чтобы оценить, насколько опасным будет путь через ущелье. Лучи заходящего солнца уже почти не проникали сюда, но затхлый запах давней смерти сказал Лексу больше, чем дало бы ему зрение. Видимо, многие путники, которых Пестрый завел в эту долину, пытались выбраться из нее этим ущельем, но здесь их поджидала неведомая опасность. Впрочем, почему неведомая… Наемник разглядел среди камней клочья бурой с прозеленью шерсти…

Сотни лет назад Междумирье пытался захватить, объединив все его расы и народы под своей властью, некто Безымянный. Нет, в те времена все знали, как Его зовут и как Он выглядит, но с тех пор его имя было вычеркнуто из памяти междумирцев, а деяния преданы проклятию. Пламя всеобщей войны охватило тогда земли от Ледяной пустыни на севере до Бескрайнего океана на юге. В этом пламени сгорали величественные города, густые леса и тучные нивы. Голод и чума следовали за воинством Безымянного, убивая тех, кого пощадили мечи захватчиков. Чтобы подавить всяческое сопротивление, Он велел своим чародеям создать расу хищников, которые бы наводили ужас на всякого, кто с ними столкнется.

Так появились псоглавцы — существа с разумом человека и повадками хищника. Псоглавцы размножались стремительно и вскоре наводнили все Междумирье. Даже когда орды Безымянного были разбиты, а сам он бросился в раскаленную пасть Огнедышащей Бездны, псоглавцы продолжали размножаться и пожирать всякого, кто не мог себя защитить. Короли и удельные владыки щедро платили за каждую