года назад, отпустил бы, если бы я заявила, что хочу развестись? Ты относишься к людям, как к собственности. Считаешь, что они не имеют права на боль. Потому что сам ее никогда не испытывал. Но не все так ограничены в эмоциональном диапазоне, Дамир.

Я подаюсь вперед. Топлю его сильным взглядом.

- Та девочка, на которой ты женился однажды, лишь моя блеклая копия. И меня настоящей ты не знал никогда.

Слова возымели должный эффект. Он напрягся, внимательно вглядываясь в мои плотно сжатые тонкой ниткой губы, сведенные брови и играющие от злости скулы.

Дамир знает, глупышка Элли ни за что бы так не сказала, не стала бы перечить и спорить, не решилась бы бежать. Глупышка Элли была удобной и мягкотелой, принимала любую угодную форму, лишь бы не потерять самое ценное, что имела. Его.

Но иногда, чтобы стать сильнее, нужно уметь отказываться от того, что любишь. Все в этом мире требует жертв.

- У тебя было все, Элина. – он легко трясет головой, будто смахивая наваждение собственных мыслей. – Я дал тебе роскошную жизнь. Неужели этого было мало?

- Этого было не нужно! – горячо осекаю мужчину. – Я выходила замуж не за шубы с особняками. Не за охрану и дорогие машины. Всего этого было достаточно! Не было лишь тебя! Ты можешь и сейчас увезти меня в свой особняк. Мы оба знаем, что ты на это способен! Приставить охрану, запереть в четырех стенах. Просто знай, я всегда буду тебя ненавидеть! И не за то, что ты дал. А за то, что ты отнял!

Я держу взгляд столько, сколько могу. А затем безвольно откидываюсь на спинку сиденья.

Чувство несправедливости. Оно все еще душит меня даже спустя столько лет. Дамир не был другим до свадьбы. Не менялся и во время нашего брака. А я на это надеялась… Холодный, отстранённый, закрытый. Внешне вежливый и спокойный. Не считающий нужным тратить свое драгоценное время на выяснение отношений. Я сделала столько попыток к сближению. Тысячи слов и километры пустых разговоров, которые он каждый раз пропускал мимо ушей. Я считала, что, став его законной женой наконец-то смогу заполучить то доверие, которого была лишена. Ведь разве может быть кто-то роднее жены? Как же я ошибалась. Не только в мыслях, но и действиях. Я зря так стремилась быть мужу удобной.

Удобных женщин любят. Любят использовать. Бесхарактерность и отсутствие стержня. Стремление угождать и готовность расплываться мягким ковром, когда об тебя вытирают ноги. Одна жизнь на двоих. Его жизнь. Его желания или прихоти. Потому что о своих я молчала.

Я не знаю, какого это, когда муж и жена обсуждают проблемы, ищут решения или идут на компромиссы. В жизни Дамира были более важные вещи чем это, а я просто была под рукой. Всегда. Словно предмет интерьера. Или красивый аксессуар без права собственного голоса и полномочия принимать решения.

Но все это я поняла гораздо позже. Спустя месяцы, после того как плен его стальных глаз отпустил.

- Значит стала взрослой, малышка Элли? – угрожающе, как-то слишком сладко тянет Дамир. – Решила ни от кого не зависеть? Научилась играть без правил?

Я молчу. Знаю, он лишь издевается. Тешит свое самомнение.

- Что ж, давай поиграем. - слова повисают в воздухе, словно застыв. - Сколько денег ты хочешь? Любую сумму, а взамен лишь маленькую прихоть…

Я отрываю голову от удобного кресла авто и открываю глаза.

В очередной раз убеждаюсь, что тебя начинают слышать только после того, как ты набираешься смелости протестовать. Отстаивать свою точку зрения. Только так в тебе начинают видеть живую. Считаются с твоим мнением. Даже такого сильного противника, как Дамир можно переиграть. Перехитрить. И в конце концов стареть в порошок. Игрок по натуре, он не сможет пропустить брошенный ему вызов. И я это прекрасно понимаю.

- Будешь ненавидеть, говоришь? – задело. Наживка проглочена.

Достает из кармана брюк игральные кости. Сколько помню, всегда носил их с собой. Хотя смешно полагать, что такой человек как он сентиментально верит в некие талисманы.

Щурится. Скалится. И одним легким движением бросает их на столик авто, разделяющий нас на сиденьях.

- Две шестёрки. – сухо констатирует он.

Число дьявола без одной – так же сухо проносится в мыслях.

- Шестьдесят шесть дней, Эл. Ты вернешься ко мне. Уйти сможешь в любой момент. С документами о разводе в руках. Но, если за это время сама потребуешь близости… - тон его голоса стал грубее. Предостерегающим и опасным. – Поймешь, что все еще любишь. А ты, любишь, Элина… - он легко касается большим пальцем моей щеки, а затем губы. Давит. Внушает. Но тут же одергивает руку.

- Если нет?

- Если нет, дам тебе столько денег, сколько захочешь. И отпущу. Навсегда.

Глава 5

- Значит, вернулась? – четкий, надменный голос вырвал меня из агонии ностальгии. Я обернулась.

- Здравствуй, Алия. – прохладно поздоровалась, и обогнув письменный стол в своей бывшей спальне, будто создала между нами преграду. Стремление защититься от цепких, холодных глаз преследовало меня всегда. С самого первого дня нашего с ней знакомства.

Молодая брюнетка смерила меня взглядом. Да, она явно не рада возвращению законной жены своего старшего брата. Холеная, ухоженная, умная и расчётливая – она всегда претендовала на единоличное внимание Дамира. Испытание младшей сестренки не прошла ни одна из его бывших пассий. Ревность. Острое колкое чувство. Но его испытывала не я. Алия словно коршун охраняла Дамира от всего женского рода этой планеты. Не знай я, что их связывают кровные узы, решила бы что она питает к мужчине отнюдь не сестринскую любовь.

- Ну и где же ты находилась все это время? А, блудная женушка? – она вздернула бровь и аккуратно, с достоинством, поправила блестящие черные волосы. – Неужели считаешь, что Дамир так просто простит предательство? Или ты сама понимаешь, что теперь, спустя столько лет, ему на тебя наплевать. – девушка делает шаг навстречу, оставляя глухие удары шпилек о пол. – Он же вышвырнет тебя, как только утешит задетое сбежавшей женой самолюбие.

- Алия, - улыбаюсь мягко, обманчиво. – Даже если кто-то сочтет тебя глупой, когда ты молчишь, то это будут лишь домыслы. Однако, когда твой прелестный рот открывается – домыслы тут же становятся правдой. Не говори о том, о чем не имеешь понятия. Дай окружающим шанс считать тебя умной.

- Я