Фаулер шумно вздохнул и повернул к Тони искаженное от напряжения лицо.

– Я не волнуюсь. Просто хочу, чтобы они поскорее приехали.

– Ну, это пусть вас не беспокоит, – ободряюще промолвил Тони. – Они уже здесь. – Он указал на открытые ворота, где спиной к ним стоял Айверсон.

Фаулер быстро повернулся и впился взглядом в заднее окно.

– Где?

– Здесь, – повторил Тони и сильно ударил глушителем ему в голову, прямо перед ухом.

Фаулер не успел даже среагировать, а Тони уже спустил курок. Пуля разнесла вдребезги боковое стекло со стороны Фаулера и вылетела наружу. Фаулер сполз с сиденья и упал на спину, лицом к убийце, что дало Тони возможность прижать дуло пистолета к его лбу и сделать еще один контрольный выстрел.

Со стороны водителя распахнулась дверца, это Эрик, услышавший звон разбитого стекла, заглянул внутрь салона, совершенно не подозревая о том, что здесь произошло. Взгляд его наткнулся на мертвого Фаулера, по лицу которого кровь стекала тонкими ручейками и капала на рубашку с разводами от пота.

– Черт, что здесь происходит? – возмущенно спросил он.

– Я его застрелил, – пояснил Тони, вынимая из-за спины пистолет и целясь им в лицо своему коллеге.

Эрик пораженно распахнул глаза и напрягся, пытаясь осмыслить ситуацию.

– Тони, ты же не…

Тони дважды выстрелил Эрику в лицо. Здоровяк качнулся назад, а Тони нагнулся и всадил ему еще две пули в грудь. Эрик тяжело рухнул на землю с громкими стонами.

Тем временем Тони распахнул настежь дверцу и вылез, чтобы найти человека, который две минуты назад был его боссом.

Я еще не успел повернуться, когда Рой Фаулер уже умер. Мне понадобилось две секунды, чтобы понять природу приглушенных звуков и уловить движение на заднем сиденье «рейнджровера», в этот момент Эрик все еще с сигаретой в руке, быстро рванул на себя дверцу со стороны водителя. Я сделал один шаг – Эрик что-то сказал, затем из машины донеслись несколько хло ков, голова Эрика резко дернулась назад, он потерял равновесие и зашатался, как пьяный.

Я сразу догадался, что в него стреляли, но еще не понял, кто именно. Я вообще не успел осмыслить происшедшее, просто растерянно замер на месте, машинально нащупывая за спиной рукоятку пистолета.

В эту секунду Тони невозмутимо вылез из машины с оружием в руке и повернулся ко мне. С жуткой улыбкой на лице он поднял пистолет и приготовился выстрелить. Я вдруг понял, какая же мерзкая у него усмешка. Она придавала ему вид настоящего подонка, последнего отморозка, чего я прежде никогда не замечал. Потом я подумал, что Тони всегда мне нравился.

Благодаря моей армейской выучке я мгновенно упал на землю, перекатился через себя и вытащил из-за пояса «глок». Тони дважды выстрелил, и пули почти беззвучно просвистели в воздухе и отскочили от бетонного пола в нескольких футах от того места, где я только что находился.

Тони обошел «рейнджровер» сзади и снова прицелился, только на этот раз настала его очередь удивиться. Неожиданно я вскочил на ноги, как будто движимый каким-то инстинктом. На лице Тони застыло недоверчивое выражение, словно он не мог поверить, что у меня хватило наглости навести на него оружие. А потом я начал палить, и замкнутое пространство заполнил оглушительный грохот выстрелов. Тони тоже нажал на курок, и я почувствовал, как пуля пролетела у меня над левым ухом, но все происходило так стремительно, что я даже не подумал об этом, а продолжал стрелять, опустошая магазин, зажав пистолет обеими руками и стараясь удержать дуло прямо.

Тони споткнулся и качнулся назад, когда моя первая пуля угодила ему в плечо. Вторая попала ему в горло, третья – прямо в лицо. Следующее, что мне запомнилось: он стал оседать на пол, выпустив из пальцев пистолет, который с грохотом отлетел в сторону. Тони попытался приподняться, в его глазах появилось невероятное изумление, когда он осознал, что умирает. Темная, почти черная, кровь сочилась из его ран, и его белая рубашка темнела на глазах. Несколько секунд он еще удерживал равновесие, затем упал, стукнувшись головой об пол, и тяжело, со свистом вздохнул.

Я подошел ближе, по-прежнему крепко стиснув рукоятку «глока». Тони свернулся в клубок, его стали душить кашель и рвота, когда кровь хлынула ему в горло. Да, одно я знал наверняка: от него я не добьюсь никаких объяснений. Давно, еще в Африке, я видел раненного в горло человека. Он умер всего через десять минут, захлебнувшись собственной кровью. В таких случаях помочь невозможно. Как только пуля попадает в горло, смерть становится неотвратимой. Тони был обречен, ноя не мог допустить, чтобы он мучился. Я же сказал, я всегда любил Тони.

Я выдвинул магазин и проверил количество патронов. Оставалось еще три. Вернув магазин на место, я нагнулся и нажал на курок. Мозги Тони разлетелись по грязному полу. Тело его несколько раз дернулось и затихло.

Я постоял, оглядывая склад и прислушиваясь к каждому подозрительному звуку. Ничего, кроме едва уловимого дыхания Эрика. Я поспешил к нему, убрал пистолет в кобуру и нагнулся. Он лежал на спине со скрещенными на груди руками, как полагается покойнику. На изуродованном и залитом кровью лице было видно, куда попали пули, выпущенные Тони. Одна прямо под правый глаз, вторая на дюйм выше левой скулы. Под его головой расплывалась темная лужа крови, глаза были закрыты. Я пощупал пульс у него на шее. Ощутил еле заметное биение, но прямо под моими пальцами оно стало ослабевать и потом навсегда пропало.

Эрик. Хороший был человек. Надежный товарищ, опытный профессионал, лучшего и желать нельзя в напарники. Не из тех, кто позволял бесцеремонность, не из тех, кто побоялся бы применить силу в случае необходимости, но при всем том добрый и порядочный парень. Этот бедняга принес мне на прошлое Рождество бутылку виски, не бог весть какой подарок, но я по достоинству оценил его жест. Мне стало стыдно, что я собирался заплатить ему за сегодняшнюю работу всего триста фунтов. За такие деньги не стоило умирать.

Я выпрямился, размышляя, почему вдруг все пошло шиворот-навыворот и как нас могли предать. У Эрика были трое взрослых Детей и четверо внуков. Но он давно уже развелся и жил один. А значит, вряд ли кто из его близких знал, где он работает сегодня вечером. Я оказался в тяжелом положении. Если я пойду в полицию и расскажу о том, что случилось, меня подвергнут самому придирчивому допросу, особенно касательно убийства Тони и ношения оружия без разрешения. Меня надолго упекут за решетку, если мне не поверят, но, честно говоря, я не думал, что мне поверят. Впрочем, и альтернатива приходу в полицию была ничуть не лучше. Уехать в поврежденной машине, зарегистрированной на мое имя, и оставить здесь три трупа в надежде, что их не свяжут со мной. Или где-нибудь спрятать тела, лишив таким образом Эрика достойных похорон. Если конечно, тела не обнаружат.

Мне позарез хотелось курить. Не то чтобы курение меня успокаивало, но почему-то помогало быстрее и четче соображать. Я пытался разгадать, что задумал Тони. Убить нас и избавиться от наших трупов, решил я. А потом? Джо знал, что Тони был с нами, потому он не мог позволить себе разгуливать по городу как ни в чем ни бывало. Может, он собирался исчезнуть. Я все равно не понимал, почему он так поступил.