— Думаю, тебя прислал Ливон.

Девочка кивнула.

— Ты меня помнишь? — поинтересовалась Соана.

Ниал почувствовала себя совсем растерянной. Оказывается, они уже были знакомы, ничего себе!

— Когда твоя мама умерла, я какое-то время помогала Ливону ухаживать за тобой. Но это нормально, что ты не помнишь. Я ушла, когда тебе еще не было и двух лет, эти темные времена не дали мне быть рядом с тобой.

Она помолчала. Ниал предпочла бы, чтобы к ней отнеслись как к незнакомке. К тому же эта женщина была настолько красива, что Ниал чувствовала себя рядом с ней как-то неловко. Вдруг та причина, по которой она сюда пришла, показалась Ниал бесконечно глупой.

— Скажи мне, Ниал, — вновь заговорила Соана. — Что тебя привело ко мне?

— Ну, я пришла, потому что… — Ниал набралась храбрости, — потому что я бы хотела, чтобы ты меня учила.

— Понятно.

— На самом деле я бы хотела стать воином… В будущем… — решила прояснить Ниал.

— Я знаю. Ливон мне много о тебе рассказывает.

Ниал еще больше занервничала — она даже не знала о существовании этой женщины, в то время как та знала о ней все.

— Поэтому я бы хотела изучить также и магию, потому что мне кажется, что это было бы полезно. В смысле для воина.

Соана оставалась невозмутимой.

— А могу я узнать, почему ты так решила?

Ниал вопрос показался непростым, но она решила сказать правду. Она рассказала Соане историю, слегка приукрасив для правдоподобности. У нее появилось странное чувство, что все рассказанное было не новостью для Соаны.

— А тебе не кажется, что это довольно глупая причина, чтобы изучать магию? — холодно поинтересовалась Соана, когда Ниал наконец закончила свой рассказ.

Ее тон был такой жесткий, что Ниал начала жалеть, что вообще сюда пришла.

— Важно, чтобы твой мотив был сильным, Ниал, потому что изучать магию тяжело. Кроме того, маг владеет мощными силами и поэтому должен быть мудрым и использовать свои возможности лишь для великих целей. Тиранно стал таким как раз потому, что использует колдовство во зло.

— Я не хочу изучать магию, чтобы творить зло или просто по глупости, — попыталась защититься Ниал. — Просто я хочу стать полноценным воином. — По крайней мере, это ведь так?

— Я не совсем уверена, но хочу дать тебе возможность доказать мне, что ты говоришь правду. Скоро сюда придет Сеннар.

— Как так Сеннар? — Ниал подскочила на стуле.

— Он мой ученик. Я хочу, чтобы ты пожала ему руку и пообещала не устраивать вендетту с использованием магических чар.

Ниал бросило в жар — вот откуда Соана уже знала все об этой истории! Как она могла быть такой глупой! Да, Сеннар говорил, что живет на окраине леса. Этот мерзавец пригрелся в ее семье.

Девочку вдруг охватило смятение.

— Это ты тогда послала его бросить мне вызов? — спросила Ниал.

— Почему? Я лишь недавно узнала обо всем, когда Сеннар мне признался. Я никогда не вмешивалась в дела детей.

Ниал испугалась, что тетя обидится. Было так сложно понять, о чем она думала…

— Ему следовало бы быть уже здесь, — проговорила Соана, выглянув в окно.

Ниал осталась наедине со своими мыслями. Конечно, пожать руку Сеннару было бы признанием поражения, тогда бы она просто возненавидела сама себя. С другой стороны, отказаться — значило признать, что все, что она наговорила Соане, простая выдумка.

В конце концов Ниал решила согласиться — пусть это будет лишь временное обещание. Вендетта случится, когда придет время.

Сеннар появился с ворохом трав в руках.

— Я собрал все, что тебе нужно, Соана. Надеюсь, теперь ты позво… — От удивления Сеннар остался стоять на пороге, раскрыв рот. Но в следующий момент он вновь обрел дар речи. — О, привет! — радостно воскликнул он. — Ты пришла за моей головой?

— Ты ошибаешься, Сеннар. Ниал пришла, чтобы стать моей ученицей и помириться с тобой. Разве не так, Ниал?

Девочка переборола неприязнь и приготовилась пойти на величайшую жертву в своей жизни. Она нехотя поднялась на ноги, посмотрела Сеннару прямо в глаза и жестко пожала ему руку.

— Без обид, я проиграла в честной битве, — сказала Ниал. «Вот теперь я до дна выпила эту горькую чашу», — подумала она.

— Хорошо. Такой ты мне нравишься куда больше. Пойду разберу травы, — сказал Сеннар и удалился из комнаты.

Ниал сделала глубокий вдох, и Соана наконец-то ей улыбнулась:

— Ты поступила правильно. Теперь ты сможешь выдержать испытание.

Испытание? Разве только что она не выдержала настоящее испытание?

Ниал начала сомневаться в правильности своего выбора.

— Но об этом мы поговорим в свое время.

Еду волшебница готовила сама.

Позади дома находились небольшой огород и курятник.

Соана собрала немножко свежей зелени и принялась варить суп. Ниал наблюдала за ней — сейчас, когда ее тетя разделывала цукини, она казалась вполне нормальной женщиной. Ниал пришлось по-настоящему удивиться, только когда Сеннар подошел к очагу, вытянул руку, пробормотал несколько странных слов, и полено загорелось само собой.

— Ничего себе! А я тоже так смогу?

— Возможно, Ниал. Возможно.

Обед прошел в молчании. Соане не было ни до чего дела, а Сеннар только и делал, что переводил взгляд с девочки на волшебницу и обратно. Ниал же упорно смотрела в свою тарелку.

Соана догадалась, что присутствие Сеннара нервирует ее гостью, и послала его на улицу тренироваться в заклинаниях. Они остались наедине — по разные стороны стола. Ниал готова была сквозь землю провалиться от смущения.

Дом погрузился в вечернюю тишину, и волшебница принялась задавать гостье вопросы. У нее вдруг проснулся живой интерес к племяннице, и она увлеченно ее слушала.

Ниал решила, что если хочет узнать хоть что-нибудь о своей маме, то сейчас — самое время.

— Что ты знаешь о моей маме?

— Не слишком много. Она жила с нами недолго…

— Папа никогда мне о ней не рассказывал.

Соана, казалось, не слишком-то стремилась отвечать на этот вопрос. Так всегда было, когда Ниал начинала говорить о своей маме. Но почему?

— Мне было бы достаточно знать, какой она была, я ведь, наверное, очень на нее похожа.

— Она была очень молода, намного моложе твоего отца, и очень красива. — Соана говорила не глядя на девочку, ее взгляд затерялся где-то в Чаще. — Она умерла спустя несколько дней после твоего рождения.

— А эти волосы, эти глаза? Эти чертовы заостренные уши?