— Вы в порядке? — спросила Рози, входя в комнату.

— Да, просто немного устал, — ответил Кент, глядя на нее.

Сегодня на ней были фантастические носки — желтые в зеленую полоску. Он подавил смешок и подождал, пока она усядется в кресло, поджав под себя ноги, одетые в это полосатое чудо.

— Кофе? — спросил он, приподняв кофейник.

— О, я забыла. — Рози попыталась встать.

— Сидите, сидите, я налью.

Он налил и подал ей чашку. Их пальцы соприкоснулись. Некоторое время они смотрели друг другу в глаза. Ему вдруг стало трудно дышать, но Рози первая отвела взгляд.

— Спасибо, — сказала она, имея в виду кофе, сделала глоток и подождала, пока он вернется на диван. — Хотите обсудить проблему Гардении? — спросила она.

Он кивнул, откинулся на спинку дивана, сцепил руки за головой и вытянул ноги. Он мог смотреть на нее часами. Гардения была последнее, о чем ему хотелось сейчас говорить. Но раз она стала причиной их встречи, делать было нечего. Во время ужина им удалось избежать этой темы. Разговор крутился вокруг разных тем: от ирландских сеттеров до его привычки есть на ходу. Рози не одобряла это, как и все, что вредно сказывалось на здоровье. Они обсудили и мать Рози, которую та считала выдающейся женщиной. Работая после смерти мужа день и ночь, она превратила принадлежавшую ей гостиницу в один из лучших отелей в Сиэтле. Рози явно гордилась матерью, хотя им редко приходилось общаться. Кенту хотелось узнать больше, но тут всплыла Гардения.

Кент подумал, что если они решат проблему с письмами, то он рискует больше никогда не увидеть Рози. Ему почему-то этого не хотелось. Надо договориться с ней о встрече. Черт, даже мысль о свидании испугала его. Встречаться с женщиной, исполнять ее желания, тратить время, которого и так не хватало! Он подавил зевок и потряс головой.

— Так что вы думаете об этом, согласны с моим планом? — Рози сделала еще один глоток кофе.

— Может быть, если бы я знал, в чем он состоит.

Она посмотрела сконфуженно, наморщив лоб.

— Но ведь я вчера вам все объяснила.

— Я был рассеян. Отвлекся. — Он посмотрел на ее ноги. — На ваши носки.

Кент еще больше вжался в спинку дивана. Она вытащила из-под себя ногу, покрутила ею, разглядывая.

— Не пойму, чем они вас так привлекли. Обычные, на мой взгляд.

— Рози, в вас нет ничего обычного.

Он видел ее сквозь тяжелеющие веки и с ужасом чувствовал, что засыпает.

Она подобрала ногу и опять заговорила о письмах. Он покивал:

— Хорошо, объясните мне вашу идею.

— Я думаю, что…

Кент проснулся от солнечного света, бившего ему в лицо. Он прикрыл глаза, заставил себя сесть и озадаченно огляделся. Он спал на диване в доме Рози. Кент протер глаза и провел рукой по волосам: «Спокойно, Саммертон, спокойно». Часы показывали семь. Он уже час как должен быть на работе. Запах кофе и поджаренного бекона защекотал его ноздри. Он пошел на запах, па ходу заправляя рубашку. Рози что-то снимала с плиты. На руках у нее были рукавицы такого размера, какого ему не доводилось видеть. На столе стояло блюдо с только что испеченными кексами. Запахло воскресеньем, разбросанными газетами, крошками в постели. Стоя у дверного косяка, Кент вдыхал этот запах. Рози повернулась и заметила его.

— Эй, это же вечерний гость. — Она помахала рукой. — Сок в холодильнике.

— Свежевыжатый, конечно.

Она засмеялась:

— Вам это не нравится?

— Ничего, если я сначала приму душ? Использую пару полотенец и, может быть, залью пол в ванной?

— Не стесняйтесь. Возьмите все, что вам нужно, в спальне для гостей.

После душа он почувствовал себя человеком. Глупым, может быть, но человеком. Он пошел в кухню, достал сок из холодильника. Потягивая его, он разглядывал утреннюю Рози О'Ханлон. Неплохо, совсем неплохо.

— Я должен сказать вам спасибо.

Она опять засмеялась.

— За что? За то, что заснули на моем диване? Или за то, что усыпила вас? Большинство людей, бывавших здесь, успевали выслушать по крайней мере несколько предложений. Вы же заснули на первом.

Он скорчил гримасу в ответ на ее иронию, затем прикончил сок.

— И за то, и за другое.

— Не стоит. Садитесь завтракать, красавчик.

Он смотрел, как она снимает с плиты сковородку с яичницей с помидорами и беконом. Рози сказала повелительно:

— Ешьте, потом побежите на работу. Мне надо переодеться, через полчаса за мной заедут из издательства.

Она сняла рукавицы и повесила их у плиты.

— Если вам еще что-нибудь надо, не стесняйтесь, хорошо?

— Хорошо. — Он шагнул к столу. — Очень мило. Рози, вы не должны…

— Я знаю.

Их глаза встретились. Он заметил, что она покраснела. У нее был такой вид, словно ее одолевали сомнения в правильности того, что она делает. Или она хотела, чтобы он сделал первый шаг. А он знал, чего ему хочется. Хотя он и был голоден, больше всего ему хотелось прикоснуться к ней. Поцеловать ее прямо сейчас. Он шагнул к Рози, думая, как она отреагирует. Она не двигалась, как будто ожидая. По крайней мере он на это надеялся.

— Рози. — Он коснулся ее щеки, ощутил мягкость ее кожи и прикрыл глаза. Услышал, как прервалось ее дыхание. — Рози, — повторил он снова и прикоснулся губами к ее губам.

Он хотел ее обнять, но мешала стальная конструкция. Тогда он взял в руки ее лицо, зарылся руками в ее волосы. Кудри обвили его пальцы. Он откинул голову, посмотрел ей в глаза.

— Я хочу тебя поцеловать, ты же знаешь, — сдавленным голосом произнес Кент, удивляясь самому себе.

Она сжала губы, но не отодвинулась. Слава Богу. Потом она храбро кивнула, уперлась подбородком в твердый воротник. Выражение лица у нее было неуверенное, руки повисли вдоль тела.

Кент улыбнулся. Он подумал, что она, наверное, хочет, чтобы поцелуй ей не понравился. Его поцелуй. А он хотел доказать ей, что она ошибается. Он мягко прикоснулся к ее рту, дожидаясь, пока она расслабится и приоткроет свои губы. Он с трудом сдерживал желание и еще сильнее сжал ее голову. В ожидании он прикрыл глаза, и все исчезло, кроме вкуса ее губ. Дыхание прервалось, узел в груди затягивался все сильнее. Он почувствовал, что она отодвигается, и на него нахлынула волна разочарования. Он уже был готов ее отпустить, когда услышал вздох и почувствовал ее дыхание на своей щеке.

— О, Кент, это… — Она не закончила фразу.

Вместо этого она обхватила его голову руками, прижалась к нему всем телом и раскрыла губы. Он весь напрягся, обнял ее сильнее, она поддалась, и он почувствовал жар ее тела. Ее руки опустились ему на бедра. Кент все сильнее зарывался губами в ее мягкие и влажные губы и не мог остановиться.