площадью 12,5 метра, они обеспечивали безбедное существование двух-трех человек вместе с научной аппаратурой. Другие - КАПШ-2 предназначались для размещения складов и научных лабораторий. Они были более просторными за счет двухметровой цилиндрической вставки. Пол палаток утеплялся двумя-тремя слоями оленьих шкур, придававших им своеобразный уют.

Вход в палатку закрывался откидной дверью из толстого войлока, на который впритык были набиты десяток деревянных реек. Чтобы проникнуть в палатку, надо было просто приподнять дверку, а захлопывалась она сама, под собственной тяжестью, прочно прилегая к раме.

Может быть, некоторые и предпочли бы привычную деревянную, однако откидная имела одно несомненное преимущество: она закрывалась автоматически и тем исключала дурную привычку некоторых людей, забывающих закрывать за собой дверь. Амундсен некогда даже разделил всех полярников на две категории: одну - закрывающих двери за собой, а другую - оставляющих ее открытой. Место привычных примусов и бензиновых печек заняли легкие двухконфорочные газовые плитки, питавшиеся из 40- и 60-литровых баллонов, заполненных жидкой смесью из пропана и бутана. Чтобы придать жизни на льдине хотя какой-то комфорт, была изготовлена специальная мебель: складные столики и стулья на дюралевых ножках и складные койки, получившие впоследствии широкое распространение среди дачников.

А грузы все прибывали, Их навезли столько, что вполне хватило бы для солидного аэродрома с командой грузчиков и автотранспортом. Тридцати двух пар рук и собачьей упряжки было явно недостаточно, чтобы быстро перетаскать их за полтора километра в лагерь. А ведь природа могла преподнести любые неожиданности. Поэтому день и ночь не прекращались такелажные работы, выматывавшие все силы. И все же научные группы, пользуясь малейшим свободным окошком, начали монтировать свои приборы. Всем не терпелось начать исследования.

13 апреля В. Г. Канаки доложил Сомову, что аэрологи готовы к запуску первого зонда. Поутру под своды просторного брезентового шатра собралось чуть ли не все население лагеря, чтобы присутствовать при сем знаменательном событии.

Канаки с Благодаровым, раскурочив банки с едким натром и ферросилицием, засыпали первую порцию химикатов в генератор - конусообразный стальной сосуд с двумя раструбами и залили водой. В генераторе забулькало, заклокотало, и струя пара со свистом вырвалась из раструба. Образовавшийся водород пошел по шлангу во второй, чуть поменьше металлический бак и там, очистившись, как в кальяне, от паров воды, устремился в газгольдер - шестикубовый серебристый перкалевый мешок. Благодаров подсоединил к нему оболочку шара. Быстро раздувшись, он затрепетал на ветру, норовя вырваться из рук. Канаки прикрепил к шару продолговатую коробочку радиозонда и, как только Благодаров, прильнувший к теодолиту, выкрикнул: "Я готов"! - разжал пальцы. Шар устремился вверх и вскоре превратился в крохотную точку. Он будет подниматься все выше и выше до тех пор, пока где-то там, в поднебесье, его резиновая оболочка, постепенно раздуваясь, не лопнет, как мыльный пузырь. А до той поры умный прибор будет непрерывно слать на землю радиосигналы, извещая о состоянии температуры, влажности воздуха и барометрическом давлении. А в это время наблюдатель в теодолит будет следить за полетом, ежеминутно отмечая в журнале его координаты, что позволит определить скорость ветра на разных высотах.

Почти 22 года прошло с того дня, когда первый шар-зонд, сконструированный профессором Молчановым, ушел на разведку воздушной оболочки земли. Но впервые этот маленький "разведчик погоды" поднялся среди Ледовитого океана. Теперь синоптики на Большой земле смогут своевременно узнавать о зарождении вихрей-циклонов, сведения, столь необходимые для составления точных метеорологических прогнозов.

Яковлев с Петровым тоже не теряли времени зря. Облюбовав на северо-востоке в 250 метрах от лагеря две ровные площадки, они, очистив одну от снега, принялись устанавливать актинометрические приборы. С помощью одних (пиранометры) гляциологи будут измерять суммарную солнечную радиацию - прямую, рассеянную (отраженную от небесного свода) и отраженную от ледяного покрова океана. Другие (балансометр) предназначены для определения радиационного баланса - результирующей потоков лучистой энергии. Она образуется в результате того, что лед, поглотив часть солнечного тепла, сам становится источником теплового излучения в атмосферу, а она, в свою очередь, тоже излучает тепло. Для непрерывной записи этих процессов в палатке, расположенной в 50 метрах от площадок, установили самописцы-гальванометры, соединив с актинометрическими приборами кабелями.

Для наблюдений за процессами нарастания льда гляциологи проделали 15 скважин и вморозили в них Г-образные рейки. Теперь оставалась самая трудоемкая часть работы: установка теперов - столбиков с крестовинами для проведения нивелировки ледяного поля - определения превышения одних точек его над другими. В различных точках были вырублены полутораметровые углубления, в каждое из которых был вставлен тепер, укреплен ледяными осколками и залит водой.

19 апреля все подготовительные работы были наконец завершены, и гляциологи приступили к регулярным, четыре раза в сутки, научным наблюдениям. 24 апреля совместными усилиями установили десятиметровую градиентную мачту, увенчанную флюгаркой в виде стрелы с двойным оперением и четырьмя разноцветными штырями, указующими на страны света. На пяти ее реях развесили электротермометры, напоминавшие фарфоровые изоляторы высоковольтных линий и анемометры. От них к небольшой трехгранной палатке с кокетливой звездочкой над входом протянулись два многоканальных кабеля к самописцам, непрерывно регистрирующим скорость и направление ветра на различных горизонтах, и электромостик с аккумулятором для измерения температуры воздуха.

Магнитологи тоже не ударили лицом в грязь. Рядом с жилой палаткой появились еще две. В одной из них установили прибор с прозаическим названием "маятник", с помощью которого Рубинчик будет определять ускорение силы тяжести Земли. Во второй разместилась вариационная станция для записи изменений магнитного поля от легких колебаний до магнитных бурь,  пагубно влияющих  на  радиосвязь.  В  снежной  хижине развернули "комбайн" для регистрации составляющих магнитного поля, а по соседству с ним на площадке, окруженной невысокой стенкой из снежных кирпичей, раскорячилась тренога с теодолитом - главным оружием станционных астрономов. Теперь к тридцати пяти тысячам пунктов на территории СССР, где проводятся регулярные магнитные наблюдения, добавился еще один. Но какой!

Экспедиция "Север-5" завершала свою работу, и летчики торопились обеспечить станцию всем необходимым. Комендант аэродрома А. П. Медведев забыл о сне и отдыхе, то и дело принимая самолеты с всевозможными грузами. Один за другим покидали лагерь временные его жители, а на их место прибывали будущие аборигены. 29 апреля улетели М. Е. Острекин и геофизик Н. Б. Папков, которого сменил Михаил Михайлович Погребников. Отряд аэрологов пополнился новым членом - Петром Федоровичем Зайчиковым.

Забрали на Большую землю бесценных четвероногих помощников - упряжку ПСИ-10. 1 мая улетел А. П. Медведев, передав бразды коменданта аэродрома механику Михаилу Семеновичу Комарову, снискавшему среди участников высокоширотных экспедиций славу большого умельца, этакого полетного Кулибина. Комаров прихватил на льдину в подарок ее жителям от зимовщиков острова