— Все, что тебе в радость, никогда не причинит мне неудобств, — сказал он, целуя ее руку.

Под теплыми лучами вечернего солнца он почувствовал, как она дрожит от его прикосновения. Воздух был соленый и свежий. В отдалении слышались крики чаек и звон средневековых церковных колоколов.

— Ты так добр ко мне, — прошептала Ив.

Осознание того, что она невинна и легко управляема чувственными желаниями, зажгло темный огонь в его сердце.

Роковая женщина, которой она была когда-то, казалось, испарилась вместе с ее воспоминаниями. Одетая в красное платье, с ярко-красными губами, Ив выглядела такой же высокомерной, жестокой и пленительной, как прежде, но он знал, что она полностью изменилась. Наивная впечатлительность делала ее похожей на девочку.

И тем не менее она была беременна от него. И хотя она сохранила девственность до их встречи, невинной она уж точно никогда не была!

От воспоминания о том, как они зачали этого ребенка, и от близости к Ив ему стало жарко. Вглядываясь в ее прекрасное лицо, в доверчивые синие глаза, он видел, как расширяются ее зрачки. Вспомнил о тех умопомрачительных неделях в Афинах, когда ее обнаженное тело извивалось под его торсом.

Он продолжал вспоминать каждый день, проведенный с ней, — вплоть до того мгновения, когда увидел ее в ресторане со своим конкурентом и разгадал их план — уничтожить его компанию.

«Запомни этот момент, — сказал он себе сурово. — Запомни, как она предала тебя — и почему».

Но когда они проплывали мимо старинных изящных палаццо, солнечный свет переливался в каналах, а Ив мечтательно смотрела на него, в мыслях у Талоса не осталось ничего, кроме желания поцеловать ее. Тут же. Крепко. Навсегда сделать ее своей, неистово целовать эти губы до тех пор, пока она не задохнется в его объятиях.

Вспоминая те июньские дни и ночи, Талос обнял ее за плечи. Он страстно желал овладеть ей. Впервые в жизни он по-настоящему растворился в женщине.

Он считал себя безжалостным. Сильным. Но она взяла над ним верх, а он даже об этом не подозревал.

Он ненавидел ее всем сердцем. И все еще хотел ее. И это всепоглощающее желание грозило погубить его, если он ослабит оборону.

Нет, он никогда не поддастся соблазну. Даже, несмотря на то, что те недели были лучшим сексуальным опытом в его жизни, они никогда не повторятся. Если он поцелует ее, то зажжет в душе такое пламя, которое не в состоянии будет контролировать.

Она была смущена электрическим напряжением между ними, не понимая происходящего. В отличие от той Ив, которую он знал, — непроницаемой, тщательно скрывавшей свои эмоции, у новой. Ив все было написано на ее ангельски прекрасном лице.

Отлично, сказал он себе твердо. Отличное орудие против нее. Он убедит ее стать его женой. Он будет романтичен с ней. Будет ухаживать за ней. Заботиться о ней. Соблазнять ее. Он сделает ее своей женой. Любыми средствами.

Кроме одного.

Он не станет заниматься с ней любовью. Не станет.

Водное такси остановилось у подъезда к палаццо постройки XV века. Ив оглядела высоко расположенные окна, украшавшие отштукатуренный красный фасад в трещинках, изумляясь его экзотичной готической красоте.

— Мы собираемся зайти туда?

Его черные глаза сверкнули, когда он посмотрел на нее.

— Это наш отель.

Они поднялись с лодки на причал. Ив сглотнула, представив, каково это будет — делить комнату с этим мужчиной. Делить пространство. Делить кровать.

Задумавшись над этим, она споткнулась на причале.

— Осторожней, — резко сказал Талос, схватив ее за руку, чтобы удержать. — Ты еще не привыкла к морской качке.

Все цвета Венеции — переливавшаяся, искристая вода, ярко-голубое небо и высокая колокольня на близлежащей площади — смешались в один водоворот позади него.

— Ты прав, — с трудом проговорила она, — не привыкла.

Они стояли на причале, пока его телохранитель и ассистент Кефалас расплачивался и забирал багаж. Но Ив не различала ничего, кроме фигуры Талоса.

Он так прекрасен, высок и силен, думала она. Неожиданно ей пришло в голову, что он собирается ее поцеловать. Ужаснувшись этой мысли, она резко отстранилась от него.

— Мы… поселимся в разных комнатах, да?

Талос покачал головой, и она услышала его низкий, чувственный смех.

Она попыталась возразить:

— Но…

— Я не выпущу тебя из поля зрения. И из рук.

Взяв ее ладонь в свою, он довел ее до дверей роскошного отеля, и персонал проводил их внутрь.

Когда Ив пересекала изысканный вестибюль, проходила через высокую позолоченную арку, а затем поднималась по широкой лестнице, она поймала на себе множество мужских взглядов, следовавших за ней, как будто она была желтым теннисным мячиком во время игры.

Почему все они пялились на нее? Что с ней не так?

Ив почувствовала себя беззащитной.

Уязвимой.

Ее щеки горели от всех этих пристальных взглядов. Она была благодарна Талосу, когда он взял ее за руку и провел к лифту. Стуча каблуками по мраморному полу, она чувствовала на себе десятки мужских похотливых взглядов. Теперь они, вероятно, изучали ее со спины.

Почему они так смотрели на нее?

И вдруг она поняла.

Платье.

Всему виной миниатюрное красное платье, которое она взяла из гардероба своей спальни в поместье отчима. Среди остальной одежды в шкафу оно казалось самым простым, удобным и повседневным. А так как удобной обуви все равно не нашлось, выбрала черные босоножки на шпильке, которые, по крайней мере, не будут жать. После душа, расчесав красивые темные волосы, она, подумав, положила в сумочку блеск для губ.

Ив надеялась, что сможет привыкнуть к своей одежде, научится уверенно чувствовать себя в ней.

Как же она ошиблась.

Хотя трикотажная ткань была мягкой и эластичной, ее налившаяся из-за беременности грудь едва не выпадала из выреза. Босоножки на шпильках визуально удлиняли ноги, ходить в них было очень трудно, а стоило шагнуть чуть шире, как ее бедра начинали раскачиваться.

Удобные? Повседневные?

Ее одежда просто взывала к мужскому вниманию, и всюду, куда бы она ни направлялась, мужские взгляды следовали за ней.

Она не просто ужасно выглядит, осознала Ив с ужасом. Она выглядит как проститутка с почасовой оплатой!

Когда посыльный мальчик ушел, кинув последний косой взгляд на грудь Ив и дверь пентхауса наконец закрылась, у нее вырвался вздох облегчения. Хвала небесам, она, наконец, оказалась вдвоем с Талосом!

Но она тут же поняла…

Теперь она наедине с Талосом.