— Больше я не собираюсь скакать. Я хочу обосноваться в Калифорнии и, если мне хоть немного повезет, остаться там навсегда. — Она нахмурилась. — А вот ты здесь уже десять лет! Почему бы тебе не остаться?

— Мне надо ехать в Оклахому. Меня тоже работа ждет.

Дарси повернулась к адвокату.

— Мы не можем здесь остаться.

Он слегка приподнял плечи.

— Боюсь, таковы условия.

— Когда была составлена поправка? — спросила Дарси.

Адвокат посмотрел в бумаги, спустив очки на нос.

— Девятнадцатого сентября.

— Хм!

— Какая-нибудь значительная для тебя дата? — спросил Джо.

У Дарси засосало под ложечкой: девятнадцатого сентября был ее день рождения. И Джо забыл о нем, как и обо всем прочем. В том числе и о том, что они собирались пожениться в этот день десять лет назад. Или это проверка на вшивость? Да нет, не похоже… Скорее всего, он действительно не помнил.

Дарси встретилась с ним взглядом.

— Это было на следующий день после моего бракоразводного процесса, — равнодушно произнесла она.

— Хм.

— Сначала ранчо, а теперь это… заставить нас жить вместе после всего, что случилось. — Дарси осторожно набрала воздуха в легкие. — Я начинаю думать, что дед был скрытым романтиком либо просто старым расчетливым скрягой.

— А может, имелись другие причины? — засомневался Джо. — Например, его волновала наша судьба и он не знал, что еще можно придумать?

Дарси вновь перевела на него взгляд.

— Не секрет, что членов нашей семьи не связывали крепкие родственные отношения.

Он кивнул.

— Я всегда считал это несправедливым.

— А нам так удобно, — ответила Дарси. — Нам не нравится нести семейное бремя.

Он вновь кивнул, но ничего не сказал. Дарси показалось, что у него в глазах промелькнула жалость. Слишком много он знал про нее. Даже то, что ее мать сбежала с игроком в поло, когда Дарси было десять лет, и что они не получали от нее вестей, кроме одной безликой открытки на Рождество. Дарси рассказала эту историю Джо сто лет назад в момент слабости.

Да кого она обманывает? Ей самой было до смерти жаль, что человек, так много значивший для нее в детстве, умер и что нельзя вернуть растраченные впустую годы. Да, она пыталась связаться с ним, но, может, следовало быть настойчивее, может, надо было еще попытаться. Может, может, может…

— Вы согласны с условиями? — резко строго спросил адвокат. — У меня сегодня еще одна встреча.

Джо настороженно глядел на Дарси.

— Как считаешь, ты смогла бы отложить свою работу на пару месяцев? — Он сделал паузу. — Думаю, я смог бы.

Она вздохнула.

— Я тоже могу. — Она посмотрела на адвоката. — Мы попытаемся.

Кивнув, адвокат что-то написал на лежащих перед ним бумагах.

— Похоже, это стоит того, — сказал Джо.

«Стоит или нет, сдаваться я не собираюсь», — подумала Дарси. Но вслух произнесла:

— Я хочу посмотреть тут все. — Она опустила взгляд на часы, чтобы Джо не заметил слез у нее на глазах.

Она не успела дойти до холла, как почувствовала на плече руку Джо.

— В чем дело?

Она быстро вытерла глаза тыльной стороной ладони.

— Ничего. Просто я устала.

Джо насторожился.

— В самом деле?

— Нет, правда, со мной все в порядке. — Она быстро шмыгнула носом. — Говорю тебе, у меня аллергия.

— Ты расстроена, что Кен оставил часть ранчо мне?

— Нисколько я не…

— Да ладно, кто бы не расстроился?

Ее вдруг охватила злость.

— Почему ты так уверен, что можешь читать мои мысли?

— Всегда мог.

— Это было давно и неправда… С чего ты взял, будто знаешь, о чем я думаю? — Ее бесил его спокойный тон.

— Твои мысли обычно написаны у тебя на лице.

— Тогда тебе надо завести очки, потому что ты ошибаешься. И вообще, нет никакой надежды на то, что затея деда сработает. Не вижу, как мы сможем жить здесь вместе. Может, нам следует посоветоваться с другим адвокатом, попробовать найти какую-нибудь лазейку… — Она взглянула на него и быстро добавила: — О, не беспокойся, я не собираюсь отсуживать у тебя твою часть. Дед правильно поступил, что оставил тебе что-то. Жаль только, что он сделал это так неуклюже.

Джо кивнул, но ничего не ответил.

— В любом случае, если я найду другого адвоката…

Джо остановил ее:

— Другой адвокат будет стоить денег и времени, чего, полагаю, ни у кого из нас не в избытке.

— Но, Джо… — она покачала головой, — мы же не можем всерьез отнестись к идее жить здесь вместе.

— Нам придется. — Голос у него смягчился, но в нем еще звучала тревога. — Это великолепная возможность, особенно для меня.

— Увы, не могу сказать того же о себе, — нервно проговорила Дарси.

Он помолчал немного, потом произнес:

— Не знаю, как ты, но у меня нет времени на поиски лазеек. Два месяца — это вовсе не так долго.

— Не знаю…

Он подозрительно оглядел ее.

— Чего ты так волнуешься? Боишься, что я посягну на твою добродетель?

Если она чего и боялась, так это не устоять перед ним. Рядом с ним все внутри у нее становилось как воск. А когда они будут жить вместе на ранчо, большую часть времени им придется проводить в одном помещении.

— Я нисколько не волнуюсь. Просто думаю, что мы не самые идеальные соседи по дому…

— Слушай, — он явно начал терять терпение, — тебе придется привыкнуть к этому, и побыстрее. Поэтому вот что я предлагаю: мы остаемся здесь на два месяца и приводим ранчо в порядок, по возможности затратив минимум денег. Сие означает, что под твоими наманикюренными ноготками появится грязь. А в конце срока мы продаем его. Доход поделим поровну, минус затраты. Согласна?

— Я… я…

— Как у тебя с обязательствами?

— Согласна. — Голова у Дарси плыла. — То есть хорошо. То есть я согласна с этой договоренностью, и дела с обязательствами у меня обстоят отлично. Хотя — не твое это дело.

— Теперь мое, — спокойно сказал Джо. — И, конечно же, нам придется составить контракт. Мы оба останемся на ранчо на два месяца в соответствии с условиями дополнения к завещанию твоего деда, чтобы ты не уехала и не испортила мне все дело. Затем мы продаем ранчо, и каждый идет своей дорогой. Навсегда.

Ей понадобилось некоторое время, чтобы в конце концов выговорить: